Зэр падал первым, потому что первым проснулся и первым полетел
на луч, будучи ослеплённый даже не светом, а надеждой. Он летел на
север материка, где слабо дымились печки и искрилась тень не
знающего, чего он хочет от этой жизни, не нашедшего себя в
послевоенном мире парня. Выбранное тело безусловно имело талант о
чём говорил разный цвет глаз и их оттенок, но почему оно досталось
тщедушной искроподобной тени, слишком доброй, слишком мягкой для
Тёмного мира?
Хозяин тела как раз ввязался в драку по глупости из давящего
изнутри чувства справедливости ради какой-то замарашки с караваем
хлеба в руках. Хозяину тела не терпелось умереть.
— Тебе не место тут! — проговорил Зэр, влетая в сознание Райса,
который уже пропустил удар тяжёлым сапогом по голове и вряд ли
что-то слышал. — Ну здравствуй, мой Тёмный Мир, я вернулся к
тебе!
И император получил власть над телом, разогревая его для боя с
какой-то чернью, окружающей Райса.
«Убить их… Сначала сломать руки, а потом казнить… Кто посмел… Я…
несущий смерть... Я… Ваш повелитель!»
***
— Райс, ты просил разбудить! — потрепал меня по плечу Блик.
Сон о Залах стенаний медленно и нехотя пополз прочь из моего
сознания тягучей тьмой.
— Все неугодные Светлому миру там до сих пор, — обронил Зэр.
— Я не разглядел там праведников, — произнес я сквозь головную
боль от недосыпа.
— Когда я попал туда, там было меньше теней, а за две тысячи лет
залы переполнились. И что-то мне подсказывает, что это как-то
связано с Триединым...
— Так,— произнёс Зэр, отходя от окна, —
раз мы всё равно все действия планируем
ночью, пришло время научить тебя кое-чему еще.
— Новая техника? Надо позвать Эйвина? — уточнил я, взглянув на спящего
Блика, который был у нас в последнее время вестовым:
разносил листовки, сдирал рекламу
лекарей-конкурентов, оповещал о
чем-либо наших немногих друзей.
— Нет, не понадобится.
На этот раз пусть охраняют первый этаж
всей группой. Это персональная техника.
Мы поднялись на крышу вдвоём с
Зэром. Проснувшийся Блик
спросонок потопал следом и
остался стоять на вертикальной лестнице,
чтобы на всякий видеть и нас, и
коридор корчмы. Лара всё еще
спала, а Эйвин и остальные сообщали всем прибывшим, что лечебница, как и
“Корчмарь”, не работает.
— А завтра будет
работать? — спрашивали внизу.
— А когда?