- Демоны… нечистая сила!.. - пробежал ужас по наспех собранному
строю.
- Кто сделает шаг назад, убью сам! – рявкнул капитан и нашел
взглядом Мортенса. Пикинер судорожно сжимал пику одной рукой, а
другой непрерывно крестился, шепча молитвы. Впрочем, тех, кто не
взывал к небесам, можно было посчитать по пальцам.
- Хуго! – дернул Густлов его за рукав. – Что это там?!
- Косарь… - прошептал студент, все сильнее охватывая пику.
- Что за «косарь»? И что говорят твои книги про него?! – заорал
капитан на вусмерть перепуганного солдата. – Вспоминай, сволочь! Ты
же должен был про это знать!
- Это смерть, капитан, – Хуго посмотрел на него остекленевшими
глазами. – Нам всем смерть! Лучше бежать!
- Я тебе побегу! – Густлов затряс пикинера как цепной пес
незадачливого воришку. – Не может быть такого, что нет
спасения.
- Его нет, капитан...
Кто-то в строю, услышав произнесенное, и сопоставив его с
увиденным, начал пятиться, норовя бросить оружие.
- Стоять, уроды! – взлетел над рассыпающимся каре громовой рык
Густлова, сопровождаемый выстрелом в спину наиболее ретивому
беглецу. – Вы что, хотите жить вечно?! По местам стоять! Бегущих
порубят!
Привычка и дисциплина оказалась сильнее страха. Кроме того, в
словах капитана был резон, который перебил даже страх перед
неведомым – пока строй крепок, можно спастись, отбиться даже от
превосходящего числом врага. Даже от кавалерии, если повезет. Но
если разбежаться врассыпную, никто не поможет. Те же паписты придут
в себя, догонят и порубают.
На небо набежали тучи, неприятные, низкие и серые. В сумеречном
свете бледные лица наемников походили на лики мертвецов.
Из кустарника вырвался солдат, с перекошенным лицом, пальнул наугад
за спину и занес, было, ногу для следующего шага. В этот миг, будто
черная полоса прошла наискось сквозь тело, от плеча до поясницы.
Разделенный пополам мертвец свалился на землю, его милосердно
укрыла листва и ветви, так же скошенные прозрачным лезвием.
В сторону невидимого, но явственно приближающегося великана
развернулись три ряда стрелков. Мушкетеры поднялись по склону
низенького холма, чтобы стрелять не в спины своим, а по новому
врагу. На убегающих австрийцев уже и внимания никто не обращал. Не
до них. С неба упали первые капли дождя, вдруг четко обозначив
огромный силуэт, в сотне локтей от роты – вода словно соткала из
воздуха подобие человеческой фигуры.