Хуго улыбнулся своим мыслям. Да уж, полет фантазии не знает мер и
границ! Но кратким воспареньем духа стоит и ограничится. Вагантом
Мортенс не был, да и пел скверно – разве что изрядно
нагрузившись.
Бывший, поддернув рукав, посмотрел на левое запястье – его
пересекал глубокий, плохо заживший шрам – рана была чуть ли не до
кости. Да уж… И после всего пережитого получить корд в печень и
сдохнуть из-за переглядок с солдатской шлюхой?!
"На хрен, на хрен!" - как орали пьяные наемники герцога, вышвыривая
на мороз трезвых хозяев, коих предварительно избили, ограбили и
частично зарезали.
Бывший щедро плеснул водки – к ней он пристрастился из-за чувства
противоречия – вся Прага сходила с ума по пиву. Да и от пива,
откровенно говоря, Мортенса часто пучило на утро.
Хуго влил в себя водку, нашарил на тарелке дольку лука, загрыз.
Посидел немного, чувствуя, как огненный шарик скользит по
глотке…
Когда Бывший открыл глаза, диспозиция поменялась – компания,
привлекшая его внимание, разделилась на две неравные части.
Тот из солдат, что постоянно косился на переодетую девушку,
оказался за столом в центре залы. Там собралась пестрая компания из
трех ландскнехтов, двух купцов и одного из помятых монахов. Игра
шла вовсю: гремели кости, бухали кружки, разбиваемые в порыве
счастья или отчаяния, звенели монеты и драгоценности.
Прочая же компания, соорудив добротный замок, где башнями служили
кувшины, а куртинами, сиречь стенами, выступала всяческая еда,
укрылась в нем от праздных взоров. Дополнив «кулинарную» защиту
густым дымом из трубки длинноусого - словно береглись от взора
хитрого колдуна, способного вселиться в птицу. Или таракана.
Мортенсу, впрочем, все эти ухищрения не мешали. Опыт, господа,
опыт! И малая толика умения.
Хуго наполнил рюмку в третий раз, отсалютовал в потолок, грянул
одним глотком. Не выгорит у тебя, Бывший, не выгорит, каким бы ты
умелым не был! Вон как замаскированная чудесница пожирает взглядом
своего игрока-шпагоносца, чтоб у счастливчика на причинном месте
четыре фурункула выскочили!
Мортенса вдруг подбросило на лавке. Да так, что чуть не упал.
Бывший мгновенно покрылся испариной. Липкой, вонючей и очень-очень
неприятной. Справившись с тошнотой, Хуго вытер лоб, затем стукнул
костяшками левой ладони по обратной стороне столешницы, пробормотав
несколько коротких слов. О, Святая Римская Церковь много золота
отдала бы за них! По весу отрубленных рук, а то и больше.