Волк пришел в себя, лежа на траве, прижатый к дерну телами старейшины и Конрада, а Бьерна держали остальные. Сыч стоял посредине и гневно взирал одновременно на обоих. Как это у него получалось, Волк не понял, однако позже научился подобному сам.
– Никогда, запомните, НИКОГДА вы не должны биться между собой.
Позже, когда они чинили разнесенную в щепки ограду, ладили новый сруб на колодец и перебирали выбитые венцы стены, Волк спросил у Бьерна:
– Слушай, а что ты чувствовал?
– Я не помню, – отозвался Выдра. – Конрад рассказывал, что я бормотал что-то вроде «Хом-м» и волосы стояли дыбом. – Он провел по свежезатянувшимся шрамам на левом плече и груди. – Говорят, ты меня чуть на куски не порвал.
– Ага, – отозвался Волк, – а мне говорят, что еще немного, и ты отвинтил бы мне голову.
Они посмотрели на свежеврытые столбы ограды, новые венцы колодезного сруба, Волк вздохнул и подвел итог:
– В общем, можно поверить, – после чего они расхохотались.
С тех пор это «Хом-м» стало как бы своеобразным паролем, пожеланием удачи для них двоих.
Три следующих дня Эльха не отходила от Ивана ни на шаг, а ночью… Это было сплошное безумие. В последнюю ночь она, закрывая ворота, шепнула ему:
– Вот увидишь, у нас с тобой одна дорога.
Утром, когда открылись ворота святилища, Эльха появилась на пороге странно притихшая. Все ждали, что она скажет. А она, оглядев всех грустными глазами, задержала взгляд на Иване и, коротко вздохнув, произнесла:
– Мне надо домой.
Утром следующего дня дом опустел.
Ольга отжала тряпку и затолкала ее под ванну. Радио пропикало три, пора было идти в магазин. Женьку с утра забрала бабушка, поэтому выходной выдался спокойный. Можно было заняться хозяйством, что она и сделала. Ольга оделась, на секунду задержалась у зеркала в прихожей, поправила волосы и бросила прощальный взгляд на маленькую фотокарточку мужа (слава богу, Сашеньку все-таки удалось пристроить на эту специальную зону для бывших милиционеров, а то все время грозились отправить на обычную). Она вздохнула, распахнула входную дверь и оцепенела. На пороге стоял он. С минуту они просто смотрели друг на друга. Потом он мягко спросил:
– Можно войти?
Ольга вздрогнула от звука его голоса и, внезапно осипнув, спросила:
– Ты пришел меня убить?
Он покачал головой. Ольге вдруг отчаянно захотелось убежать, исчезнуть, почти безнадежно она предложила: