– Да, это не исключено. – Монсеньор Спада открыл папку и полистал лежавшие в ней газетные вырезки. – Но совершенно очевидно, что в компьютерном деле он ас, а факты, о которых он упоминает, действительно имели место. С этой церквушкой на самом деле есть проблемы. Плюс те, что создает она сама. Две смерти за последние три месяца: это пахнет скандалом.
– Это пахнет кое-чем похуже, – проговорил кардинал, не оборачиваясь: снова всего лишь худой темный силуэт на сером фоне дождя.
– Его Высокопреосвященство, – пояснил директор ИВД, – сторонник того, чтобы этим делом занялась Конгрегация. – Он сделал многозначительную паузу и закончил: – Как в старые времена.
– Как в старые времена, – повторил Куарт.
Он не испытывал симпатии ни к старому, ни к новому стилю работы Конгрегации по делам учения о вере, и на то, в добавление ко всем прочим, у него имелись и собственные причины. На мгновение в одном из уголков его памяти высветилось лицо Нелсона Короны, бразильского священника из трущоб, одного из тех людей Церкви освобождения, в чей гроб, что называется, и сам он вколотил несколько гвоздей.
– Наша проблема, – продолжал монсеньор Спада, – заключается в том, что Его Святейшество желает расследования согласно установленному порядку, однако полагает, что подключать к нему Конгрегацию – это уж слишком. Все равно что стрелять из пушки по воробьям. – Он сделал хорошо рассчитанную паузу и, пристально глядя на Ивашкевича, закончил: – Или из огнемета.
– Мы больше никого не сжигаем. – Это прозвучало так, словно кардинал обращался к дождю за окном. Словно он сожалел, что теперь все не так, как раньше.
– Как бы то ни было, – продолжал архиепископ, – решено, что пока, – он сделал на этом пока многозначительное ударение, – расследованием займется Институт внешних дел. То есть вы. И лишь в том случае, если дело окажется слишком серьезным, оно будет передано официальным органам инквизиции.
– Вынужден напомнить вам, брат во Христе, – кардинал по-прежнему стоял спиной к ним, созерцая мокрый сад Бельведере, – что инквизиция перестала существовать тридцать лет назад.
– Да, верно. Прошу простить меня, Ваше Высокопреосвященство. Я хотел сказать – дело будет передано официальным органам Конгрегации по делам учения о вере.
– Мы больше никого не сжигаем, – повторил Ивашкевич. На этот раз в его голосе прозвучала не слишком скрытая угроза.