Барот наклонился, ожидая, когда ему
на шею польют воду. Рина зачерпнула кувшином из бадьи, с чисто
женским любопытством рассматривая голого по пояс мужчину.
Шрамы. Эти отпечатки войны украшали
молодое тело от плеч до линии штанов.
— Сколько тебе лет?
— Двадцат пат.
Ровесники. От этой мысли вдруг стало
неприятно. Степняки воюют с малолетства. Этот мужчина участвовал в
войне, что велась десять лет назад. А значит, он действительно мог
убивать, насиловать, калечить серземельцев.
Барот выпрямился. Словно прочел ее
мысли, ответил:
— Воэвал. Всэ идут воиват — закон.
Но нэ муч-ил. Иа нэ..харит...садэст.
Азарина отошла к натянутым между
деревьями веревкам, сняла рубаху, что вчера выстирала, подала
Кагыру.
— Одевай.
Тот послушно натянул одёжку прямо на
влажное тело. Рина посмотрела на суровое лицо с насмешливыми
глазами.
— Кагыр Барот, можешь ли ты мне
поклясться благополучием и счастьем твоей сестры, что будешь
защищать Деяну Люб, как кровную родственницу в случае моей
отлучки?
Тижиец кивнул, прижал к груди
кулак.
— Кланусь. Имэнэм и кровыю рода.
Азарина пыталась высмотреть на
заросшем щетиной лице насмешку или снисхождение, но не преуспела в
этом.
В любом случае одна девчонка не
справится точно. А тут — шанс.
— Иди, я сейчас принесу поесть.
Выдав работнику заслуженный ужин,
Азарина ушла на кухню. Как не хотелось ей верить приблудному
мужчине, но пока лучше держать его подальше от Деи. Слишком уж они
похожи и различны одновременно.
***
Деяна, спозаранку вышедшая натаскать
воды, гневно сплюнула в сторону стоящего на одной ноге тижийца.
Делать лихобору этому нечего! Лучше бы починил сарай!
— Нэ обэжай зэмлу-мат зазра, — не
открывая глаз, посоветовал ей степняк. Деяна зло фыркнула,
скользнула взглядом по голому торсу, украшенному шрамами, как
летнее поле — цветами.
Хорошо его серземельцы потрепали!
Жаль, что не сдох!
— Злайа дэва.
Деяна молча подхватила два ведра
воды, пошла к дому. Мгновение — и руки коснулись чужие пальцы.
— Дай помогу.
Девушка отпрянула, разжала руку, но
тижиец успел подхватить ее ведро. Только на штанах все же появились
мокрые пятна от расплескавшейся воды. Мужчина шагнул вперед,
протягивая к ней вторую руку.
— И то давай. Куда нэст?
Глаза раскосые, темные, словно ночь.
А смотрит, подлец, не по-тижийски. Те на женщин, как на скот
глядят. А этот — на Азарину с почтением взирает, а на нее, Дею Люб,
как на артефакт какой! С любопытством. Словно она зверь невиданный
или оружие чародейское!