— Я виноват, сид Гарне! Я
готов...
— Сядь!
Следователь вышел, его помощник
тоже. Лейтенант покорно сел на стул. Спина прямая, вид виноватый,
плечо перебинтовано. Невзор вздохнул. Ох, молодо-глупо!
— Рассказывай.
И Миколас рассказал. Немного путано,
но сид Гарне теперь знал, с чем ему идти к сильным мира сего. Ведь
не простят самовольного возвращения, не простят. А что приехал
обязательно узнают. Уже узнали, только вот найти его пока ещё не
могут.
— А теперь пиши. Четко, по делу. По
пунктам.
Миколас написал донесение довольно
быстро. Генерал свернул листы, спрятал в потайной карман.
— Молодец. Информация полезная. С
девушкой той что? Златой нис Вер? За что она тебя карает?
Миколас не ответил. И посмотрел
вдруг так яростно и гордо, что Невзор понял: не расскажет ничего
мальчишка. Но ведь заявление-то о лживых обвинениях он подписал. А
о сути молчит.
— Ну как хочешь. Иди пока,
постараюсь тебя вызволить сегодня. Но не обещаю ничего, Мика.
Лейтенант встал. Скрестил на груди
руки.
— Служу Серземелью!
Невзор вышел следом за Миколасом.
Поднялся на два этажа выше, постучался без очереди ещё к одному
знакомому. Не другу, но человеку, которому он когда-то спас жизнь.
Был стиснут в объятиях, приглашен "на рюмочку", за которой от
воспоминаний о прошлом товарищи перешли к рассказам о дне
сегодняшнем. Невзор говорил мало, в основном о службе, упомянул
Миколаса, посетовал на судьбу мальчишки... Знакомый обещал
похлопотать, хвалился двумя взрослыми дочерями и новорожденным
внуком.
В полдень Невзор уже стучал в дверь
неприметного двухэтажного дома в Красивом квартале. Открыли ему не
сразу. Полноватая служанка в черном платье подозрительно осмотрела
его покрытую дорожной пылью одежду, но на всякий случай вежливо
поздоровалась:
— Добрый день, уважаемый. Вы к
кому?
— Мне нужна Злата нис Вер.
Служанка тяжело вздохнула.
— Нет ее.
— Я подожду.
— Так кто ж знает, когда она
вернётся? Может, только к ночи. Или ещё позже.
Невзор окончательно удостоверился,
что девица, оболгавшая Миколаса, нравственностью не обременена.
— Я подожду, — настойчиво повторил
он.
— До ночи???
— До вечера.
Взгляд служанки стал ещё менее
дружелюбным.
— Вы простите, уважаемый, но это
неприлично. Да и велено мужчин посторонних больше в дом не пускать.
Никаких.
И она захлопнула дверь прямо перед
его носом.