Вен Воль отмер, отошёл к окну.
— Платья оставь себе, они порадуют
твоих новых любовников. Письма верни, такие вещи должны быть
уничтожены.
— Я их сожгла.
Она действительно сжигала эти
послания в отцовой пепельнице сразу после получения. Это было...
слишком интимно, слишком неприятно для нее. И могло навеки
разрушить жизнь ее любовника.
Вен Воль обернулся, горько
усмехнулся.
— Что ж, пусть это останется на
твоей совести. Я пришлю на днях чек, считай это благодарностью за
потраченное время. Вместо цветов и подарков. На этом все. Я больше
не желаю, Злата, ни видеть тебя, ни тем более касаться твоего
оскверненного обманом тела. Не ищи встреч, ничего не проси — я не
дам.
— Здравствовать вашему роду.
Она закрыла дверь бесшумно, хотя ей
хотелось кричать, топать, вцепиться ему ногтями в глаза... Ее
услуги оплатят чеком, как посещения куртизанки. Вот и вся любовь.
Зачем эта встреча? Унизить ее? Все объяснить? Что ж, она поняла,
что стоит недорого.
— Почтенная! — ее схватили за
локоть, останавливая. — Вы идете в сторону, обратную выходу!
Позвольте вас проводить!
Какой-то офицер с треугольными
лейтенантскими погонами с интересом рассматривал откровенный вырез
ее платья. Злата вырвала руку, холодно бросила:
— Благодарю, я не нуждаюсь в ваших
услугах! — и быстрым шагом пошла прочь.
Злата нис Вер для столичного
общества перестала существовать. Теперь, когда канцлер лишил ее
своего покровительства, падшая девушка не могла рассчитывать ни на
брак с самым захудалым аристократом, ни на приглашение на бал или
вечер в приличный дом. Но это было неважно. Главное, чтобы мама о
ее положении не узнала до полного выздоровления. А потом они поедут
на море. Как и хотел отец.
На Аламейском побережье как раз
начинается сезон.
***
После полудня пошел дождь. Злата
сидела в кресле и пыталась научится вязать.
— На море? — спросила мать тихо.
— Да, поедем на море, как только ты
встанешь на ноги. Ты же хотела, мамочка, помнишь, ты говорила об
этом? Да?
Вдова нис Вер слабо улыбнулась.
— Да, море. Меня звал туда твой
отец. Обязательно поедем на море вместе.
Руки дрогнули, спица больно уколола
палец.
— Мама, ты в порядке? Дать воды?
— Не беспокойся, родная. Теперь все
будет хорошо. Так говорит папа. Ты же знаешь, он никогда не врёт.
Вот и тебя научил тому же.
Девушка отбросила окровавленную
нитку, отложила пряжу.