Никакой причины вскакивать с постели в такую рань у Юрия не было. Он не рисковал опоздать на работу, его не ждали никакие неотложные дела. Его вообще никто и нигде не ждал, и в этот глухой предрассветный час, когда семьдесят процентов москвичей, ворча, зевая и потягиваясь, бредут сначала в туалет, а потом на кухню, чтобы привести себя в более или менее осмысленное состояние с помощью лошадиной дозы кофе, старший лейтенант запаса Юрий Филатов вдруг ощутил себя никчемным и жалким, как валяющийся на обочине шоссейной дороги пустой пакетик из-под картофельных чипсов. Он потратил несколько секунд на обдумывание этого сравнения, после чего резко отбросил одеяло и спустил босые ноги на ледяной дощатый пол.
Было двенадцатое октября, и до официального начала отопительного сезона оставалось три дня. В течение последнего месяца большинство московских квартир медленно, но верно превращались в подобия сырых и промозглых бетонных склепов, обитатели которых не расставались с теплыми свитерами и клетчатыми шерстяными пледами. Почти во всех кухнях круглосуточно горел газ, в гостиных и спальнях отчаянно воняло паленым и вялым теплом электрообогревателей всех мыслимых типов и конструкций. Был разгар межсезонья – время, когда хозяйки проклинают коммунальные службы и рьяно утепляют окна, когда сырые холодные простыни напрочь отбивают всякую охоту заниматься сексом, а потребление спиртных напитков на душу населения возрастает в геометрической прогрессии. Нет ничего хуже, чем искать работу в такую погоду, понял Юрий Филатов и решительно встал, окончательно отбросив в сторону одеяло.
Он быстро заправил постель и в течение получаса приседал и отжимался от пола, приводя организм в рабочее состояние. Когда количество отжиманий перевалило за сотню, Юрий вдруг подумал, что ему не приходилось встречать ничего более нелепого, чем безработный, тщательно поддерживающий себя в хорошей физической форме.
Закончив зарядку, он принял контрастный душ, натянул старенький тренировочный костюм и отправился на кухню. Для завершения утреннего ритуала следовало выпить чаю.
На полпути он вспомнил, что заварка кончилась вчера вечером, и остановился, задумчиво теребя кончик носа. Если быть откровенным, то кончилась у него не только заварка. Из продуктов в доме оставалось только полпачки серых, как шифер, макарон и немного соли. Сигарет, которые он всегда предусмотрительно покупал про запас, осталось полторы пачки, а денег не было вовсе, если не считать завалявшейся в карманах мелочи.