– Нет, не буду, пальцы боюсь в кровь стереть.
Видишь, ногти час назад привел в порядок. Да и не люблю я деньги считать ни когда получаю, ни когда трачу. Больше их от этого не становится. Это все? – спросил Серебров.
– Все, – спокойно ответил Геннадий Павлович, – на большее мы и не договаривались.
– А текущие расходы ты, Геннадий Павлович, оплатить забыл? Есть вопрос.
– Какой еще вопрос? – насторожился бывший советник президента.
– А вопрос выглядит вот как…
Двумя пальцами из нагрудного кармана за тонкую ниточку Серебров вытянул ярлык, похожий на брелок. Помахал им перед носом Геннадия Павловича, словно пакетиком чая, извлеченным из стакана.
Бывший советник отпрянул, словно испугался коричневых капелек, которые закапают его идеально отутюженные брюки.
– Не дергайся.
Геннадий Павлович надел очки, все-таки годы, проведенные за компьютером и чтением-писанием всевозможных бумаг, свое дело сделали, и Геннадий Павлович стал слаб глазами. То, что находилось далеко, он видел прекрасно, а вот то, что мельтешило перед глазами, распознавал с большим трудом. Шрифт же на ярлыке ювелирного изделия был мелким, маленькими были и нули – три нуля, перед которыми стояла четко отпечатанная двойка.
– Что это?
– Не прикидывайся, – сказал Серебров как можно более благодушно. – Колечко, ювелирное изделие с изумрудом.
– Зачем.., колечко? – поморщился Геннадий Павлович.
– Не колечко, а красота потребовалась. Написано же, в каком магазине куплено, что за фирма произвела на свет эту неописуемую красоту. Вот видишь, – Серебров щелкнул отполированным ногтем по твердой картонке, – название фирмы – «Картье». Это тебе не шухры-мухры, не евреи с Дерибасовской склепали, не на Привозе куплено и не у нас на Блошином рынке или на Тверской. Вещь из Парижа.
– Кому ты его на палец надел?
– Это компенсация, Геннадий Павлович. Согласись, тяжело потерять дорогого человека. Или ты никогда не любил или тебя не любили? – принялся пространно рассуждать Серебров.
– Две тысячи, говоришь?
– Конечно, лежали на витрине вещицы и подешевле, но зачем мелочиться? Человек хороший, на такого не жаль и потратиться.
– Хорошо тебе чужие деньги по ветру пускать!
– Ну, тоже скажешь…
– Договорились, оставим дискуссию, две так две.
Пора приходить к консенсусу.
– Вот-вот, – подтвердил Серебров, – и я думаю, что пора.