– Да не трынди ты! – Гуров едва выкроил секунду, чтобы вставить слово. – Когда это я друзей в беде бросал? Отправь его под конвоем ко мне, а тут уже сами разберемся.
– Ну, Иванович! Ну просто груз с плеч снял! – пробасил Волков и тут же понял, что Гуров пустяками не занимается. Раз он расследует ДТП, до дело серьезное. Гурову бы эту уверенность!
– Эй, Лев Иванович, подожди-ка! – запоздало заорал в трубку Волков. – С тебя магарыч…
Но Гуров его уже не слушал. Он положил трубку, обрадовавшись, что это мутное дело с убийством Калачева заканчивается само собой.
Гуров приехал на работу отглаженный, отутюженный и сверкающий лаком новых парадно-выходных ботинок. Черный двубортный итальянский костюм сидел на нем как влитой, а кипельную белизну рубашки подчеркивали вычурные серебряные узоры узкого черного галстука.
Полковник и так приходил на работу всегда подчеркнуто аккуратный и неплохо одетый, но сегодняшний лоск светского льва был от начала до конца затеей Марии. И все началось вчера вечером.
Перед концом рабочего дня Гурова вызвал к себе Орлов. Помня утренние слова начальства о вечернем отчете, полковник захватил со стола папку с делом Артемова и пошел к Орлову. По дороге в кабинет Гуров обдумывал то, как преподнести генералу свои соображения о бредовости убийства в Докучаевом переулке. Но высказать их он не успел.
– Ну я и не сомневался! – проговорил Орлов, осмотрев полковника с головы до ног и хитро прищурился. – Ты у нас и после ночи в засаде будешь выглядеть как кинозвезда. А я и сам уже старый стал и одеваюсь не по-современному, да и галстук мой тебе всегда не нравился, – генерал усмехнулся, вспомнив старую неприязнь Гурова к его манере завязывать галстук. – В общем, ты у нас и пойдешь.
Увидев удивленное лицо Гурова, генерал едва не рассмеялся. Он постарался напустить на себя начальственный вид, но это у него не очень хорошо получилось.
– Пойдешь, пойдешь. Сегодня в министерстве пресс-конференция, и от нашего главка потребовали человека. Мои седины пожалели и разрешили самому не приезжать. – Орлов, не скрывая злорадства, смотрел на полковника. Он прекрасно знал об отношении Гурова к журналистам, но сам их любил не больше. – Да не сверли ты меня своими глазищами. Как ни крути, а кроме тебя мне послать некого. Не отправлю же я к ним Станислава в его дурацкой футболке! К тому же пресс-конференцию на всю страну показывать будут…