Он медленно опустил руку. Его темно-синие глаза смотрели на меня очень спокойно.
– С вами у меня никогда не получается так, как я хочу, Анита Блейк. Интересно почему?
– Может быть, вам пора понять это как намек и оставить меня в покое?
Он улыбнулся – всего лишь легкое движение губ.
– Боюсь, что для этого слишком поздно.
– И что это должно значить?
Дверь распахнулась толчком, ударилась о стену и пошла обратно. В дверях стоял человек с дикими глазами и покрытым каплями пота лицом.
– Жан-Клод! Змея!..
Он тяжело дышал, будто пробежал всю лестницу бегом.
– Что там со змеей? – спросил Жан-Клод.
Человек медленно перевел дыхание.
– Она сошла с ума.
– Что случилось?
Человек покачал головой.
– Не знаю. Она напала на Шахар, укротительницу. Шахар мертва.
– Она уже в толпе?
– Еще нет.
– Нам придется отложить эту дискуссию, ma petite.
Он двинулся к двери, и остальные вампиры за ним по пятам. Отличная муштра. Стройная негритянка натянула через голову свободное платье – черное с красными цветами. Пара красных туфель на высоких каблуках – и она исчезла в дверях.
Мужчина выскочил из кровати, голый, и стал натягивать тренировочный костюм. Смущаться времени не было.
Это не мое дело, но что, если кобра попадет в толпу? Не мое дело. Я застегнула жакет так, чтобы не видно было, что я без рубашки, но не так высоко, чтобы нельзя было вытащить пистолет.
Из двери в яркий свет палатки я вышла раньше, чем мужчина успел натянуть штаны. Вампиры и оборотни были уже возле ринга, рассыпаясь цепью вокруг змеи. Она заполнила весь ринг черно-белыми извивающимися кольцами. В ее глотке исчезала нижняя половина человека в блестящем трико. Вот что удерживало ее пока от рывка в толпу. Время на кормежку.
О Боже милосердный!
Ноги человека конвульсивно дергались. Он не мог быть живым. Не мог. Но ноги дергались. О Боже, пусть это будет просто рефлекс. Не дай ему быть до сих пор живым!
Эта мысль была хуже любого виденного мною кошмара. А я видала их предостаточно.
Чудовище на ринге – никак не моя проблема. Мне нет нужды строить из себя героя.
Люди кричали, бежали, подхватывая на руки детей. Под ногами хрустели пакеты попкорна и сладкой ваты. Я влилась в толпу и стала проталкиваться вниз. У моих ног свалилась женщина с годовалым ребенком, и какой-то мужчина полез через них. Я рывком подняла женщину на ноги, схватив одной рукой ребенка. Мимо нас проталкивались люди. Мы тряслись, пытаясь удержаться на месте. Я ощущала себя скалой в бешеной реке.