– Откуда ты все это знаешь?
– Слушаю. Репортеры хорошо умеют слушать.
Мы глядели друг на друга.
– Рассказывай остальное.
Ирвинг опустил глаза, потом поднял.
– О тебе он со мной не говорит. Сказал только, что ты не смогла смириться с тем, кто он такой. Даже ты, Истребительница, пришла в ужас.
Настала моя очередь опустить глаза.
– Я этого не хотела.
– Над своими чувствами мы не властны, – сказал Ирвинг.
Я встретила его взгляд:
– Я бы хотела, чтобы было не так.
– Верю.
– Я не хочу смерти Ричарда.
– Никто из нас не хочет. Я боюсь того, что сделает Сильвия, если некому будет ей помешать. – Он отошел ко второй кровати. – Первый ее приказ будет – истребить всех леопардов-оборотней. Мы их перебьем.
Я медленно набрала воздуху в легкие и так же медленно выдохнула.
– Ирвинг, я не могу забыть то, что видела. Я видела, как Ричард съел Маркуса. – Расхаживая из угла в угол, я качала головой. – Чем я могу помочь?
– Обратись к стае и потребуй, чтобы тебя признали лупой. Заставь нескольких членов стаи прийти сюда и охранять этих двоих вопреки прямому приказу Сильвии. Но при этом тебе придется обещать им защиту. Обещать, что она их не тронет, потому что ты ей не позволишь.
– Если я это сделаю и Сильвии не понравится, мне придется ее убить. Это вроде как поставить ей капкан. Не слишком ли отдает преднамеренным умыслом?
Ирвинг мотнул головой:
– Я тебя прошу быть нашей лупой. Быть лупой Ричарда. Показать Сильвии, что, если она будет напирать, Ричард ее, быть может, и не убьет, но убьешь ты.
– Блин! – вздохнула я.
– Прости, Анита. Я бы ничего этого не говорил, но…
– Да, я должна была знать, – сказала я и обняла его, и он застыл от удивления, потом обнял меня в ответ.
– Это за что?
– За то, что сказал мне. Я знаю, что Ричарду бы это не понравилось.
Улыбка исчезла с лица Ирвинга.
– С тех пор как Ричард взял власть, он уже наказал двух членов стаи. Они бросили вызов его власти, серьезный вызов, и он чуть не убил обоих.
– Как? – переспросила я.
– Исполосовал их, Анита. Будто это был не он, а кто-то другой.
– Ричард таких вещей не делает!
– Теперь делает, хоть и не всегда. Обычно он все так же мил, но иногда на него находит, и он впадает в ярость. В такой момент мне не хотелось бы быть поблизости.
– И насколько это серьезно?
– Анита, ему надо смириться с тем, кто он такой. Надо принять своего зверя, иначе он сам себя сведет с ума.