Но Дольф был еще и моим другом, и я относилась к нему с уважением. Я даже была с ним согласна, но сегодня, когда я выберусь из этой чертовой больницы, у меня свидание с Жан-Клодом. От мысли о ждущем меня Жан-Клоде по телу пробежала волна напряжения и жара. Нехорошо, но правда. Я не думаю, чтобы Дольфа устроило что-нибудь меньшее, чем мой разрыв с Жан-Клодом, а этот вариант я больше не рассматривала – по многим причинам. Так что я сидела, уставясь на Дольфа, а он смотрел на меня. И с каждым тиком часов молчание все сгущалось.
Нас выручил стук в дверь. Полисмен, теперь стоящий у двери, как новобранец, что-то шепнул Дольфу, Дольф кивнул и закрыл дверь. Он посмотрел на меня еще менее дружелюбно – если только это было возможно.
– Полисмен Уэйн говорит, что там приехали три родственника Стивена. Еще он говорит, что, если они все родственники, он готов съесть собственный пистолет.
– Скажи ему, пусть не кривит губу, – ответила я. – Они члены одной стаи. У вервольфов это считается ближе семейных связей.
– Но юридически они не родственники, – уточнил Дольф.
– Сколько своих людей ты согласен потерять, когда в эту дверь войдет следующий оборотень?
– Мы умеем стрелять не хуже тебя, Анита.
– Но вы все равно должны сначала предупредить, а стрелять потом? Вы должны обращаться с ними как с людьми, а не с монстрами, иначе окажетесь перед комиссией.
– Свидетели говорят, что ты сделала предупреждение этому Зейну – фамилия не указана.
– У меня было великодушное настроение.
– Ты в него стреляла при свидетелях. Это всегда пробуждает в тебе великодушие.
Мы снова уставились друг на друга. Может, дело не только в моем романе с вампиром. Может быть, Дольф, коп до мозга костей, стал подозревать, что я убиваю людей, что я – убийца. Действительно, те, кто меня ранил или угрожал, имели странную тенденцию исчезать. Их было немного, но достаточно. Примерно пару месяцев назад я убила двоих, и тела нельзя было спрятать. С моей стороны это была самозащита. Под суд я так и не попала – оба оказались наемными убийцами со списком жертв длиннее, чем мой рост. Отпечатки пальцев женщины дали разгадку нескольких политических убийств, о которых Итерпол устал уже врать. О таких нехороших людях никто не горюет, тем более копы.
Но это питало подозрения Дольфа. Даже, черт возьми, почти их подтверждало.