— Да дедушка, я запечатаю ваши слова в своём сердце, — отвёл
Аархил в сторону глаза.
После слов Алара Зарака, в его памяти тут же прошлись фрагменты
из его прошлой жизни. Все последние годы на континенте Аль Таира
ему только и встречались мерзкие воры, что, выдумав какие-либо
«благородные мотивы», пытались украсть у него камень вечности. Да и
до этого, во времена, когда все его учителя были ещё живы — тогда
хотя бы раз в два года находился не самый хороший человек, что
угрозами пытался получить на заказ какое-либо оружие. В те моменты
ремесленников спасал их авторитет, а также некоторые сильные люди,
что также за услуги защищали их.
«И знал бы ты дедушка, что я на собственном опыте уже давно
перенёс каждую из ваших нотаций», — внезапно стало ему на душе даже
слишком горько.
— Таков он, этот мир, Аархил. Сильные всегда будут пожирать
слабых, и потому, ты просто обязан стать сильнейшим! Когда-нибудь
меня не станет, а будущим мужем твоей сестры может стать кто-то
очень недобросовестный, и в этот момент, у неё будет только один,
действительно близкий для неё человек. Думаю, мне не стоит
говорить, кем он является?
— Да дедушка, я уже говорил тебе год назад, говорил тебе два
года назад, говорил тебе это очень много раз, и скажу даже сейчас —
я всегда буду защищать Нину, даже... даже если она сама захочет мне
навредить.
— М? — приподнял первый старейшина свою длинную бровь.
— Нас ждут, дедушка. Не будем задерживать достопочтенного пятого
старейшину.
— Да, — достал старик из своего длинного и широкого рукава
изрезанную письменами разноцветную каменную табличку, в которой
также были вкрапления различных драгоценных камней. — Вручи этот
знак Лаэлю, и вручи со всей гордостью.
С огромной болью говорил это Алар Зарак, ведь слишком долго был
с ним этот предмет, в который он вложил столько надежд. Он хотел
отдать эту табличку своему старшему сыну, но не вышло. Он хотел
отдать эту табличку своему младшему сыну, но не вышло. И теперь,
когда он должен был отдать её своему внуку — судьба вновь
посмеялась над бедным стариком. Эмпатия Аархилу была не чужда, и он
заметил то, с какой болью отдавал эту табличку его дед, но к
сожалению, мальчишка ничего не мог с этим поделать.
Отдав этот предмет в руки внука, первый старейшина наклонился к
уху Аархила и прошептал: