– Это угроза?
Он снова рассмеялся тем же ужасно теплым смехом.
– Анита, здесь место радостей, а не насилия.
Моника тянула меня за руку.
– Пошли, представление сейчас начнется.
– Представление? – спросила Кэтрин.
Мне пришлось улыбнуться.
– Приветствуем тебя в единственном в мире стрип-клубе вампиров, Кэтрин.
– Ты шутишь!
– Честное скаутское.
Я обернулась на дверь – сама не знаю зачем. Жан-Клод стоял совершенно неподвижно, будто его там и не было. Потом он шевельнулся, поднял бледную руку и послал мне воздушный поцелуй. Ночное представление началось.
Наш стол чуть не залезал на сцену. Зал был полон выпивки, смеха и деланных воплей ужаса, когда официанты-вампиры обходили столы. И подводная струя страха. Тот захватывающий ужас, который охватывает вас на американских горках и фильмах «ужасов». Безопасный ужас.
Свет погас. По залу прокатились вскрикивания – высокие, возбужденные. На миг воцарился настоящий страх. Из темноты донесся голос Жан-Клода:
– Добро пожаловать в «Запретный плод»! Мы здесь, чтобы служить вам. Чтобы воплотить ваши самые запретные мысли.
Голос его был как шелковый шепот в глухой ночной час. Черт побери, он отлично знал свое дело.
– Случалось ли вам думать, каково было бы ощутить мое дыхание у себя на коже? Губы мои, скользящие вдоль вашей шеи. Жесткое прикосновение зубов. Сладкую, острую боль укола клыков. Сердце ваше бьется у моей груди. Кровь ваша течет в мои жилы. Вы делитесь собой. Даете мне жизнь. И знаете, что я буквально не могу жить без вас – всего вашего существа.
Может быть, из-за интимности темноты, но я чувствовала, что он говорит только для меня, мне одной. Я была для него избранной, особенной. Но это была неправда. То же самое чувствовала каждая женщина в клубе. Все мы были его избранницами. И в этом, наверное, было больше правды, чем в чем-нибудь другом.
– Наш первый джентльмен сегодня разделяет ваши фантазии. Он хотел узнать, каковы на вкус сладчайшие из поцелуев. И он пришел сказать вам, что это чудесно. – Он дал молчанию наполнить тьму, и оно длилось, пока стук моего сердца не стал невыносимо громким. – Сегодня с нами Филипп!
– Филипп! – шепнула Моника. Ахнула вся публика, и заклинанием послышалось бормотание: «Филипп, Филипп…» Звук поднимался из темноты, как молитва.
Медленно стали зажигаться лампы, как когда кончается кино. В центре сцены стоял человек. Торс его обнимала белая футболка. Не качок, но отлично сложен. Ничего особенного. Кожаная куртка, джинсы в обтяжку и сапоги. Такой мог войти прямо с улицы. Густые каштановые волосы заметали плечи.