«Так вот кто это, надо же», - подумал Николай, наблюдая за ними.
Это была та самая Лючия, о которой накануне вечером рассказывал ему
Андреас, его любовь из прошлой жизни. На протяжении десяти лет он
находился в полной уверенности, что её сожгли на костре, но в итоге
она оказалась жива.
- Когда ты уехал, я с нетерпением ждала твоего возвращения и
готовилась к свадьбе, - сказала Лючия Андреасу.
Николай тоже стал свидетелем этого разговора, но на него не
обращали никакого внимания. После десяти долгих лет разлуки они
были заняты только лишь друг другом.
- Но вскоре за мной пришли, - от тяжких воспоминаний она
печально вздохнула. – Сказали, что я ведьма. Я пыталась с ними
спорить, но мне объяснили, что людям вокруг виднее, кто я такая на
самом деле. Они даже сказали, кто именно указал на меня. Ты даже
представить себе не можешь, кто это был.
- Да знаю, - махнул рукой Андреас. – Это Берта – женщина,
которая жила неподалёку. Её потом тоже забрали, объявили ведьмой и
сожгли.
- Да, оказывается, она была в тебя влюблена, и донесла на меня
из зависти. Думала, что, избавившись от меня, сможет прибрать тебя
к рукам. Но потом её и саму почему-то схватили.
- Я знаю причину, - ответил он. – Она собирала травы и готовила
из них какие-то отвары, а кто-то донёс на неё в Святую инквизицию.
Я рад, что её сожгли, ведь это она виновата во всех наших бедах. И
после того случая я и решил бороться с ведьмами.
- Ты ошибаешься, - вздохнула Лючия. – Это всё вымыслы, нет
никаких ведьм. И Берта тоже не была ведьмой. Просто она любила
тебя, а люди из-за любви совершают иногда необъяснимые поступки.
Главное, вовремя это признать и попытаться всё исправить.
- Она, наверное, даже не жалела о содеянном, - покачал головой
Андреас. – Знаешь, Лючия, а я ведь пытался разузнать о тебе, когда
стал охотником на ведьм. Но мне сказали, что тебя признали ведьмой
и сожгли.
- Нет, всё было не так, - возразила Лючия. – Ты просто всего не
знаешь, но Берта сожалела, ещё как. Мы ведь с ней вместе ожидали
казни. Она призналась на допросе, что обманула всех, назвав меня
ведьмой. А незадолго до смерти Берта рыдала и раскаивалась в том,
что сделала, поэтому я простила её. Только её признание спасло меня
от сожжения. Я вновь оказалась на свободе, но мне нельзя было
оставаться в Италии. Инквизиция не хотела, чтобы люди знали о том,
что она допускает ошибки, и меня вынудили уехать во Францию.
Несколько месяцев я скиталась по деревням, пока случайно не
встретила свою дальнюю родственницу. Я знала, что моя тётушка живёт
во Франции, но не знала, где именно. Мне очень повезло – она
оказалась доброй и милой женщиной, приютила меня, и с тех пор я
живу у неё.