- Овес в сенях, в белом мешке, возьмешь два гарнца для кобылы,
своему коню – сколько надо. Ведра с водой там же. Выпьют – набери в
них снега и поставь на пороге, пусть тает. И не бойся, белая смерть
дважды не приходит, к тому же на заборе защита стоит.
Как только дверь открылась, снег полетел в лицо, точно мухи на
свет лампы, обжигая кожу холодом ночи. С трудом дойдя до теплого
амбара, инквизитор рукавом вытер с лица воду, в которую успел
превратиться снег, и насыпал в ясли овса. Гнедой, узнав хозяина,
благодарно заржал и ткнулся теплым носом в ладонь, рыжая кобыла
недоверчиво посмотрела на овес, принюхалась, фыркнула и лишь после
этого начала есть. Выдохнув после напряжения, царившего в доме,
Ириус прислонился к стене, позволив усталости, наконец, взять свое.
Его поездка обернулась полным провалом, он не знал, что теперь
делать.
Дарина отказалась помогать, информатор, на которого он так
рассчитывал – мертв. Убит за два дня до его приезда, и теперь след
затерялся. При мысли о том, что ему придется выслушать по этому
поводу, Ириус тихо застонал. Ланс всегда был несдержан на язык.
Впрочем, любая ссора с королем была гораздо лучше того приема,
который ему окажут его родственники, узнав, что он так и не нашел
Торсена, пропавшего в Приграничье несколько месяцев назад.
Инквизитор вообще не ладил со своей семьей, предпочитая жизнь в
казенных комнатах королевского дворца мрачной атмосфере родового
особняка, в котором всегда было слишком много слуг и
родственников.
Родившись, раньше срока, младшим ребенком в большой семье, он
стал разочарованием для отца, мечтавшего о здоровом и сильном
наследнике. Главе рода сын казался слишком слабым и тихим. Его
нежелание лезть по каждому поводу в драку со старшим кузеном
считали трусостью, а неумение на первых порах пользоваться
магическим даром – слабостью. Особенно в этом постарался Торсен,
сын отцовской сестры.
Красивый, всегда удачливый, Торсен ненавидел своего кузена, ведь
до рождения Ириуса именно он считался наследником рода Тавиш.
Именно перед ним благоговели слуги, и отец нередко ставил Ириусу в
пример поступки старшего кузена, которые неизменно вызывали
восхищение, будь то достаточно средний балл по курсовой работе или
же очередная шалость с сокурсниками, грозившая отчислением из
университета. Отец всегда, хохоча над письмами декана, похлопывал
ухмыляющегося кузена по спине и неизменно выдавал увесистый кошелек
виновнику – замять скандал и отпраздновать.