Когда машина останавливается и меня
выпускают наружу, я понимаю, что перенервничала. Меня слегка подташнивает, а
желудок и вовсе болезненно сжимается. Охранник пошел к высокому крыльцу, над
которым висела деревянная табличка с наименованием ресторана и мне пришлось
следовать за ним.
Внутри было довольно светло. Из колонок
лилась приятная музыка, а воздух радовал свежим ароматом цветов. В холле нас
встретила девушка в форме. Вежливо улыбнувшись, она взглянула на меня
равнодушно, но я знала, что она задаётся вопросом, почему я здесь в таком виде.
Проводит через весь зал и приглашает войти в отдельное помещение с накрытым
столом, за которым с бокалом белого вина сидит Славин.
Я бы сказала, что меня это все пугало, но это
не так. Далеко не так. Меня начинало раздражать его поведение. Он
демонстрировал мне свою состоятельность? Поэтому, как только дверь за моей
спиной закрылась, я делаю несколько шагов, огибая квадратной формы стол, упираю
руки в столешницу и смотрю монстру в глаза.
– Ты
издеваешься?
У смешка растянула его губы, делая
выражение несколько устрашающим. Взгляд то и дело цепляется за тату на шее, уходящую
за воротник белоснежной рубашки, но я стараюсь возвращать внимание лицу Арса,
молчаливо ожидающему продолжения скандала.
И я его не продолжаю. Смотрю и медленно
дохожу умом, что он просто попытался исправить ситуацию с завтраком, с коим на
самом деле облажался. Всё остальное – лишь способ защитить меня.
– Бу! – неожиданно
выдает Славин, отчего я вздрагиваю всем телом и буквально отскакиваю от него.
Что за?..
Его насмешливое выражение сообщает, что он
забавляется со мной, как со зверушкой, но глаза потемнели, и если бы я не
видела перед ним пустые тарелки, сказала бы, что он невообразимо голоден.
– Я
тоже рад тебя видеть, Ворона. Сядь и поешь, я заказал на свой вкус.
Сместив фокус внимания на сервированный
стол, обнаруживаю на свободном месте тарелку овсянки с клубникой и стакан сока.
Но мне после такой поездки уже и есть, кажется, не хочется. Сердце стучит,
желудок сжимается, мозги плывут…
– Давай
мы не будем усложнять наши недоотношения, перейдя к откровенному
насильственному кормлению, – вдруг остро
режет по мне взглядом парень. – Я
понимаю, что тебе сложно. Но мне тоже непросто видеть тебя рядом с собой.