– Зачем нам охрана? Ты же со мной, – удивленно спрашиваю, поднимаясь по ступеням.
Арс отвечает лишь насмешкой. Чувствую себя
глупой курицей и отвожу взгляд в сторону, увлекаясь кованным узором на перилах.
Внутри нас встречает молодой парень в
униформе, он же провожает до столика у окна. Я оглядываюсь и понимаю, что мне
нравится здешняя атмосфера. Очевидный контраст между стилизованным английским
интерьером и современностью, бурлящей за окном, создавали забавный диссонанс,
от которого немного кружилась голова.
Славин не дает мне меню, когда я занимаю
свое место. Почему-то он решает сделать заказ за меня, и когда звучит уже
ставшее ненавистным «Овсянка», я хмурю брови.
– Ты
ела много всякой гадости по утрам. Завтрак должен быть максимально полезным.
Мне даже не интересно откуда он взял эту
информацию, нет.
– Почему ты решаешь за меня, что мне нужно?
– Потому что хочу? – вопросом на вопрос.
Выдыхаю весь негатив из легких, стаскиваю
со стола салфетку и принимаюсь её мять, используя как антистресс-игрушку.
Спорить с ним все равно бесполезно, а нервы
мне ещё нужны. Сейчас я очень жалею, что не могу ему как следует треснуть.
Хотя, судя по тому, что он творит, имею на это полное право.
Овсянку принесли довольно быстро. Помимо
неё ещё был фруктовый десерт и зеленый чай, который был действительно хорош. А
овсянка на удивление, была очень вкусной.
– Меня интересует один вопрос, – проговаривает парень, промакивая губы
салфеткой.
Я наблюдаю за ним, скрывая улыбку. Мне
кажется забавным, что такой внешне безобразный и аморальный парень ведет себя,
как законодатель средневекового этикета. Со стороны выглядит очень комично.
– Какой? – спрашиваю, отпивая из чашки ароматный напиток.
– Грохов
называл причину, почему именно ты?
Давлюсь жидкостью. Закашливаюсь и сгибаюсь
пополам, стараясь унять неприятное першение в горле.
– Почему ты спрашиваешь? – хриплю я. – Какая разница?
Славин откидывается на спинку стула и
смотрит на меня испытующе, явно ожидая, что я отвечу сама и не нужно будет из
меня ничего клещами тащить. Но я готова его удивлять. Потому что сама не очень
понимала его мотивы.
– Я
все понять не могу, Ворона. Ты сама его выбрала. А когда настал ответственный
момент, дала отпор. Почему?
Кашель уже прошел. Сижу с прямой спиной, не
зная, могу ли ответить искренне. Вот только это уже ничего не изменит. Ни его,
ни меня. Только вызовет ненужные сожаления, от которых снова нужно будет
мучительно долго избавляться.