Книги по псимагии увлекли меня полностью. До
этого я читал в основном всякую фантастику и приключения,
совершенно обычное чтиво для ребят моего возраста, но теперь все
эти книги были надолго отставлены в сторону. Я проглатывал одну за
другой книги по разным разделам псимагии и остановиться просто не
мог. Как потом выяснилось, это дало мне довольно обширные, хотя и
бессистемные знания практически по всем псимагическим
дисциплинам.
В общем, через год я стал довольно хорошо
ориентироваться в теории, но вот с практикой всё оказалось гораздо
хуже. Занимался я в тех же кустах сирени, что обычно служили нам с
Денисом, тайным местом, но через полгода меня там чуть не
поймали.
Я сидел и тренировался в концентрации, гоняя по
кругу три светящихся шарика, занятие это требовало серьёзного
сосредоточения, и отвлекаться на что-то было верным способом
упустить один из огоньков. Было уже поздно, промозгло и холодно,
как часто бывает осенью, я только-только запустил очередной хоровод
огоньков по кругу, как услышал удивлённый возглас:
-
Ух ты! Красиво!
Я испугался, обернулся и увидел стоящего в двух
шагах от меня Семёна Никифоровича со второго этажа. Он слегка
покачивался и от него здорово несло перегаром.
-
Что это ты тут делааешь? -
протянул он. - Петарды жжешь?
Огоньки летающие вокруг меня уже давно
погасли, так что я сказал:
-
Дядя Сеня, ничего я тут не
жгу, вам просто показалось!
-
Эээ... нет, парень, ты тут
точно что-то жёг! - Семён Никифорович принюхался, пытаясь уловить
запах дыма, и продолжил: - Признавайся, с бенгальскими огнями
игрался?! Меня не проведёшь!
Мне
стало совершенно понятно, что отвязаться от пьяного Семёна
Никифоровича просто так не получится. А если он утром отчётливо
вспомнит, что я тут на самом деле делал, то меня наверняка
раскроют.
Сосредоточившись я ударил по нему псионическим
шоком. Семён Никифорович почти сразу закатил глаза и стал
заваливаться на кусты, ломая ветви. Я тут же вскочил и, подлетев к
нему, попытался его подхватить руками. Сил моих на это, конечно, не
хватило, но я воввремя вспомнил о телекинезе, облегчил вес Семёна
Никифоровича раза в три-четыре, так что мне без проблем удалось
уложить его на землю.