– Девушек – особенно, – согласился Кантор. – А насчет музыки… Не знаю, куда смотрят местные барды? У них под боком пропадает совершенно не разработанный новый стиль, а они ушами хлопают.
– Сам и разработай, – посоветовал Жак. – Ты же на гитаре играешь?
– С чего ты взял? – насторожился Кантор.
– Как же! Все мистралийцы умеют. Независимо от того, барды ли они, – пожал плечами шут.
– Где ты слышал такую ерунду? Многие, но не все. Я вообще считаю, что каждый должен заниматься своим делом. А бард без Огня – это надругательство над искусством.
– Вроде стихов Элмара? – развеселился королевский шут.
– У Элмара как раз есть едва заметный Огонь, – возразил Кантор. – Совсем слабенький, но все же есть. И стихи его не столь ужасны, как говорят, а просто посредственны. Вдохновения у него хоть отбавляй, а таланта небо не дало, вот и не выходит ничего толкового. Хотя, между прочим, вполне возможно, что из него бы получился сказитель. Не первого сорта, конечно, но лучше, чем поэт. Он красиво рассказывает. Правда, тогда его высочество был до смерти пьян, может, трезвый он так не умеет…
– Это в воскресенье? – посерьезнел Жак. – Диего, ты знаешь… Ты никому об этом не говорил?
– Нет, конечно. А что, он проспался и пожалел, что рассказал?
– А ты бы не пожалел? Я не знаю точно, о чем он тебе разболтал, но догадываюсь.
– Пусть не переживает. Я его очень хорошо понимаю. И уж конечно не собираюсь ни с кем обсуждать его откровения.
– Сам ему и скажи. А то, если скажу я, получится, что ты их со мной уже обсуждал. А какими судьбами ты вернулся сегодня? Собирался же в пятницу?
– Кое-что сделать нужно в городе, – уклончиво пояснил Кантор.
– Убить кого-то? – поинтересовался Жак. Этак нехорошо поинтересовался, коварно и ехидно. Не любит господин королевский шут крови и насилия. И боится. Когда в своем уме.
– Почему сразу – убить? Я этим давно не занимаюсь. У меня совсем другие дела.
– Очень секретные, – подхватил Жак.
– Разумеется, – кратко ответил мистралиец и перевел разговор на другую тему. – А как поживает ваш король?
– Лежит и страдает, – ответил Жак. – Мэтр ему курить запретил, даже трубку спрятал. А все, кто ходит его навестить, потихоньку таскают курево. Флавиус обнаглел настолько, что приволок хинский опиум и порекомендовал как лучшее обезболивающее. Сегодня я имел честь видеть, как мэтр костерил главу департамента на чем свет стоит, а его прибалдевшее величество наблюдал эту картину и необычайно веселился. Надо будет спросить, не видел ли он опять розовых слонов.