– Вот он, – обрадовалась Ольга, увидев, как знакомый громоздкий дяденька протискивается в дверь. – Пришел.
Диего обернулся.
– Что ты так долго? – спросил он.
– Да ну вас, – махнул рукой Торо. – Одни проблемы с вами. Этого дурня еле откачал, сомневаюсь, что он завтра сможет сесть в седло. И Эспада все-таки подрался. Какие-то уголовные элементы собрались пристать к его даме на лестнице. Дураки они совсем? Или косички не разглядели, или не поняли, что они означают? Или думали, что раз их трое, то справятся? В общем, Эспада их там же, на лестнице, в рядочек положил и пошел себе с дамой дальше, а мне пришлось со всем этим разбираться. Уходи хоть ты, пока больше ничего не натворил.
– Сейчас пойдем, – согласился Диего, взял свои плащ и шляпу и обратился к Ольге: – Где твоя одежда?
– На моем стуле. У нашего стола.
– Тогда давай заберем и пойдем.
Вот чисто физический секс меня не интересует, нет… Я вот обязательно думаю, что всегда должно быть какое-то чувство… какое-то чувство, я не знаю… ну я не знаю, например, накуриться там вместе или напиться…
Масяня
Она была странная, это верно. Чудная и непонятная, неправильная и ненормальная, как все, в ком есть Огонь. Смешная и нескладная в своем заляпанном соусом платье, которое действительно не шло к ее походке и жестам, ее манере двигаться и разговаривать. И в ней по-прежнему ощущалось что-то чужое и непонятное, а это всегда было для него привлекательным и заманчивым. Да, она была далеко не красавица, нескладная и где-то даже неуклюжая, но она ему нравилась. Ее живые зеленые глаза, ее косички цвета спелой пшеницы и ее неуловимая чуждость. И конечно – ее Огонь.
А еще ее манера драться. Правильная и тактически верная. Во всяком случае, с данной противницей. Отделалась испорченной прической и парой царапин, а девице перепало неплохо. Так ей и надо. Будет думать, прежде чем говорить. Почему-то любой мужчина – если он мужчина, конечно, а не мешок с дерьмом – знает, что за каждое слово нужно отвечать, только тогда оно имеет вес. А у женщин все запросто: захотела – и ляпнула и никакого ответа за свои слова держать не обязана. Потому и не уважают мужчины женскую болтовню и пустые сплетни. Если они настоящие мужчины, конечно. Но в данном конкретном случае все получилось очень славно. Ему даже понравилось. Если уж ты, цыпочка, считаешь, что твоя коллега – стиральная доска, на которую может позариться только изголодавшийся по бабам мистралиец, так уж, будь добра, докажи, что имеешь право говорить это вслух. А если тебе сразу вдруг приспичило спрятаться за спину своего младшего писаря, так засунь язык себе в… туда, в общем, и не рассуждай, что у Ольги заскоки от хронического недотраху. А то ведь нечего делать – вытащить тебя из-за спины твоего перепуганного кавалера, который в глаза-то посмотреть боится, не то что возражать, тоже, мужчина называется… Вытащить за шиворот и бросить в круг, как положено у порядочных людей, и доказывай, что твоя соперница под гоблина готова лечь, как ты утверждаешь. И еще пальнуть в потолок из пистолета, чтобы никто не подходил и не смел мешать. И давай, детка. А если тебя хватает только на то, чтобы вцепиться сопернице в волосы, а потом и те выпустить из рук и пускать сопли в три ручья, пока тебя месят кулаками, так, опять же, засунь свой язык… и так далее. И скажи спасибо, что вышибала достаточно быстро освободился и подошел, а то бы тебе попало куда больше. Ольга рассвирепела не на шутку, а женщины в гневе бывают опасны…