– Ты меня хочешь напугать? – спросила я.
– Нет.
– Тогда прекрати этот радиоспектакль и скажи попросту, что там случилось.
Он вздохнул, и впервые в жизни я услышала в его голосе усталость.
– Десятеро пропавших без вести. Двенадцать достоверно мертвых.
– Блин, – сказала я. – Почему я ничего в новостях не слышала?
– Публикации дали «желтые» газеты. Наверное, заголовок был вроде «Бермудский треугольник в пустыне». Двенадцать погибших – это три семьи. Соседи их нашли только сегодня.
– Давно наступила смерть? – спросила я.
– Давно. Одна семья мертва уже недели две.
– Господи, как же никто не хватился их раньше?
– За последние десять лет сменилось почти все население Санта-Фе. Новых людей к нам приехало немерено. И еще полно калифорнийцев, которые держат здесь летние домики. Местные зовут приезжих «калифорникаторы».
– Остроумно, – заметила я. – А Тед Форрестер – местный?
– Да, он живет недалеко от города.
Меня проняла дрожь любопытства – с ног до волос на голове. Эдуард был человек необычайно таинственный. Я о нем на самом деле ничего не знала.
– Это значит, что я узнаю, где ты живешь?
– Ты остановишься у Теда Форрестера, – ответил он.
– Но ведь это ты Тед, Эдуард. И я буду жить у тебя в доме?
Он чуть помолчал, потом сказал:
– Да.
Вдруг вся эта поездка показалась мне куда заманчивей. Увидеть дом Эдуарда, заглянуть в его личную жизнь – если только она есть. Что может быть лучше?
Только одно меня беспокоило.
– Ты сказал, что жертвами были семьи. Дети тоже?
– Странно, но нет, – ответил он.
– Слава богу за маленькую милость!
– У тебя всегда была к детишкам слабость, – сказал Эдуард.
– А тебя в самом деле не трогает вид мертвых детей?
– Нет, – ответил он.
Секунду или две я только слушала его дыхание. Я знала, что Эдуарда ничто не трогает. Ничто не волнует. Но дети… все мои знакомые копы терпеть не могут осмотра места преступления, если жертва – ребенок. Это затрагивает за живое что-то глубоко личное. Даже тем, у кого нет детей, трудно. И то, что Эдуарду оно по барабану, было не по барабану мне.
– А меня трогает.
– Я знаю один из твоих основных недостатков. – В его голосе звучала едва уловимая нотка юмора.
– Одно то, что ты социопат, а я нет, вызывает во мне величайшую гордость.
– Тебе, Анита, вовсе не обязательно быть социопатом, чтобы прикрыть мне спину. Мне просто нужен стрелок, а ты – стрелок. При необходимости ты убиваешь так же легко, как я.