– А мне он вообще очень симпатичен. Белый шарф, очки, настоящий интеллектуал в настоящем времени. Вам нравятся шестидесятые?
Я пожала плечами.
– Но актера-то помните?
Я повернулась к нему, переступила с пяток на носки, стоя прямо в середине расчищенной от снега дорожки:
– Капитан. Я не помню, а знаю. В этом вся разница. Я знаю многое, но не помню ничего…
– А мне нравится этот поляк, – Лапицкий пропустил мое откровение мимо ушей. – Он стильно играл работников моей профессии и всегда справлялся с такими дамочками, как вы.
Кто бы мог подумать, что милицейские дуболомы апеллируют к слову «стильно» и у них тоже есть маленькие сентиментальные слабости…
– Не называйте меня дамочкой.
– Могу называть девушкой, но это предполагает более близкое знакомство и совсем другие обстоятельства встречи.
– Я вас ненавижу, – устало сказала я.
– Радостное совпадение наших чувств. Можно хоть сейчас под венец, – не остался в долгу капитан.
Мы поднялись по ступенькам крыльца, и Лапицкий толкнул дверь. Она с трудом поддалась и открылась только наполовину. Лай собак стал невыносимым. Капитан протиснулся первым и уже из-за двери сказал мне:
– Смелее!
Я последовала за ним и у самого порога наткнулась на что-то мягкое, лежащее на полу. Это было так неожиданно, что я не смогла удержаться на ногах и оказалась в комнате на полу, больно ушибившись коленкой. Впрочем, я тотчас же забыла о боли, – возле двери лежало неестественно скорчившееся тело человека. Оно и загораживало проход в дом. Я не успела ничего сообразить, когда прямо надо мной раздался спокойный голос капитана:
– Не ушиблись? Вставайте.
Нет, это не было телом, скорее – большая, почти в человеческий рост, небрежно собранная тряпичная кукла. Она вдруг странно испугала меня, внушила почти мистический ужас. Сидя на полу и держась за ушибленное колено, я не могла оторвать взгляда от плохо простроченного шва, делившего ее голову на две части.
– Что это? – одними губами спросила я.
Никто не ответил мне, хотя в комнате, кроме капитана, еще были люди: шофер Виталик и женщина в расстегнутом пуховике, – именно она загоняла собак… Женщина сидела в глубоком кресле, закинув ногу на ногу, и со жгучим любопытством наблюдала за мной… Потом хмыкнула, тряхнула крашенными перекисью волосами и достала из кармана мятую пачку сигарет.