— Да?
Я не слышала, что и кто ей говорил, но соседка отделывалась простыми «угу», «да», «конечно». Повесив трубку, остановилась на обочине и повернулась ко мне.
— Ваня звонил. У него батарея села.
— Что?
— Я не знаю, но он сказал посмотреть последние новости в интернете.
Да твою мать! Только приехала, а тут уже какие-то проблемы. Инесса увлеченно читала какую-то статью, пока не выдала:
— Охренеть...
— Да что там? Фирма моя сгорела, обанкротилась? Кто-то умер?
— Твоя сестра же актриса?
— Да.
Господи, что случилось с этой непутевой бабой? Надеюсь, ее просто уволили из театра. Это было бы меньшей из проблем.
Инесса повернула ко мне экран телефона, и я начала читать:
«После премьерного показа в городском театре... Одна из лучших актрис... Смерть наступила...»
Я вцепилась ногтями в панель, понимая, что буквы просто расплываются перед глазами.
— Ивонна, ты чего? — услышала я обеспокоенный голос Инессы.
Просто выхватывая отдельные слова из текста, стараясь прочитать быстрее, я упустила самое главное.
— Что с Таней?
— Ваня ждет нас возле дома. Он все расскажет.
Инесса снова тронулась с места, причем нарушала всевозможные правила дорожного движения, пока летела к дому. А я продолжила читать новости в ее телефоне.
Слава богу, с Танькой все хорошо. Имя погибшей актрисы — Елена Гройсман. Восходящая звезда, совсем молодая. Судя по фото, довольно смазливенькая девочка. Я выдохнула почти спокойно — скорее всего, Танька просто давала показания, поэтому и не смогла приехать за мной. А Ботаник, вероятно, присутствовал при ее разговоре в отделении в качестве адвоката, и там сестрица попросила его отправить кого-нибудь за мной.
Только вот почему ему позвонил Леша, а не сама Танька? Нет, что-то тут не клеится. Мои предположения ничего не дадут, остаётся ждать.
Инесса прилетела к дому в рекордные сроки. Ботаник уже ждал нас возле подъезда, и я отметила, что его привычка пялиться в асфальт никуда не пропала за год. Вот только внешний вид моего протеже изменился. Инесса здорово поработала над ним.
— Ивонна Сигизмундовна, — улыбнулся Ботаник, но как-то неуверенно. — Рад вас видеть.
— Заканчивай с лобызаниями. Какого хрена происходит? — уперла я руки в бока.
— А вы не переняли европейскую толерантность.
— Я тебя сейчас накрою русским матом, если ты не начнешь говорить, — нахмурилась я, при этом рявкнув так, что Ботаник почти подпрыгнул на месте.