– Алло, библиотека слушает…
И в ответ:
– Вика… Вика, это ты?!
У меня перед глазами замелькали голубые и розовые бабочки… Этого не может быть. Я не хотела… Я…
– Я слушаю. – Голос у меня прерывается и отказывается повиноваться. – Кто это?
– Вика, это же я. – Голос в далекой телефонной дали робкий, недоумевающий и напряженный. – Я, Авдей. Здравствуй.
– Здравствуй…
И дыхание, которое струится по проводам, где-то там, уже отдалившись от нас, переплетаясь между небом и землей.
– Как тебе удалось не забыть меня? – еле шепчу я в трубку.
– Вика, что ты говоришь?! Не слышно! Милая, солнышко, пожалуйста, погромче!
– Я люблю тебя, – еще тише говорю я.
– Вика!.. О господи, не слышу ничего. Вика, я приезжаю сегодня. Извини, что раньше не смог. Экспрессом в восемнадцать тридцать. Ты меня встретишь?
Меня пронизывает запоздалый страх, что мое молчание Авдей истолкует как нежелание с ним увидеться, и потому ору в трубку:
– Да! Я приду на вокзал! Я буду ждать!
Он смеется:
– Ну наконец-то я слышу твой голос!
– И какой он у меня?
– Ве-ли-ко-леп-ный! Вика…
– Да?!
– Я хочу прочитать кое-что… Вот, написал тебе…
Будет твой витязь – и ласковый, да не пьяный,
Будешь другой – веселой да озорной.
Из-за тумана, из моря да океана
Явится он к тебе молодой весной.
Скажет, смеясь: «Отчего ты, царевна, плачешь?
Полно тебе вековать средь постылых рож!
Ты погляди, какова бирюза на платье,
Как этот цвет с очами твоими схож!
В алых кольчугах встанет моя дружина,
Грянет на свадьбе нам гордое «исполать»…
Знаешь, царевна, ты подари мне сына,
Чтобы нам было кого своим солнцем звать.
Будет у нас не дом, а веселья чаша,
Будет у нас не двор – соловьиный хор…
И не поверишь ты, не припомнишь даже,
Как ты жила и жила ли до этих пор.
…Я стояла, стиснув трубку, затаив дыхание, боясь поверить в то, что я слышу его голос.
– Вика… Ты чего молчишь?
– Я… переживаю.
– В смысле?
– Ощущаю катарсис. Тьфу! Приезжай поскорее, а?..
– Да. Вика, скажи, ты случайно не волшебница?
Я слегка напряглась.
– Не волшебница. А что?
– Ты меня как будто приворожила. Я все эти дни только о тебе и думаю.
Я счастливо-облегченно рассмеялась. Ну разумеется! О главном он и не догадается.
– Это обычная магия женщины. Таких простых вещей не знаешь, а еще писатель.
– Ну, ты меня еще просветишь. Я надеюсь.
Мое внутреннее состояние приближается к щенячьему восторгу. Но… я же все-таки на работе, что люди подумают?