- Помню, - кивнула Ведьма, - а еще помню, что ты говорила о
нашей возможной встрече.
- Говорила, - подтвердила Аврора, - час вашей встречи
настал!
- Как здорово! – Адель захлопала в ладоши от радости. На эти
неверно истолкованные аплодисменты в спальню ведьмы тот час вбежали
очередные служанки, решившие, что настало время помочь
Правительнице одеться для выхода на променад.
- Подите прочь! – нахмурилась Ведьма, - я вас не звала!
Эльфийки испугано удалились. Аврора укоризненно покачала головой
не принимая подобной строгости в обращении с теми, кто в любую
минуту готов услужить.
Адель, словно вспомнив о чем-то, тут же пожалела о своих
словах:
- Наверное, нужно было все же одеться понаряднее для встречи с
родственницей! Кстати, - Ведьма снова смотрела на Аврору, - где
она?!
- Переодевание не обязательно, - едва заметно усмехнулась
Аврора, - если ты еще не забыла, наряды ведьм твоего Мира не так
вычурны и изысканы, как платья эльфиек. Ведьмы не торопятся
оказывать магические услуги Феям в обмен на созданное ими
платьице.
- Но не в ночной же сорочке мне её принимать?! – капризно надула
губы Адель.
Девушка-Дракон осмотрела то, что Ведьма назвала ночной сорочкой.
Вышитая белым шелком по подолу, тончайшая батистовая рубашка,
украшенная по вороту и рукавам изящным кружевом, была намного
красивее и наряднее даже чем платья эстеток-эльфиек. А уж об
обитательницах Мира Ведьм и говорить не приходится! Такой наряд для
многих из них был непозволительной роскошью.
- А почему нет? – улыбка Авроры стала еще шире, - только
пояс-оберег отыщи и завяжи на талии.
- Что значит – найди? – обиделась Адель, - он всегда со мною! –
сунула руку под подушку и вытащила оберег из разноцветных
бусин.
- Ну вот, - кивнула Аврора, - теперь ты готова и осталось только
призвать Анфису. Если ты, конечно, не забыла, как это делается.
Утруждать себя ответом на колкое замечание Авроры, Ведьма не
стала.
Она соскользнула с кровати и подошла к окну.
Аврора и Фрэйя залюбовались тонкой фигуркой Ведьмы, замершей у
окна с поднятыми вверх руками. Лучи восходящего Светила насквозь
просвечивали невесомый батист сорочки. Так, что Адель казалась
обнаженной. И только пояс-оберег, стянувший талию Ведьмы, горел и
переливался блеском разноцветных бусин.
Мелодия песни-призыва, вначале едва слышная, становилась все
громче.