- Датский салат с маринованной сельдью, один, - кивала я.
- Тёплый салат с кальмаром и соусом чимичурри, - вторила Вика. - Соус чимичурри? Это... - и обе мы мысленно в этот момент проклинали бренд-шефа, который создал уникальное меню, а сам загорал сейчас где-то в Таиланде, не найдя общий язык с новым хозяином. Но думать про Агранского сейчас некогда.
Спасибо этой работе, что мне вообще думать некогда.
И спасибо маме, что позвонила после смены в тот самый момент, когда машина Дрима преградила мне путь к широко распахнутым дверям служебной колымаги.
- Да, мам, - моментально поглощённая разговором, я обошла капот, но Дрим вышел мне наперерез:
- Сонь!
- Нет, с работы иду, - увернулась я от его руки. - Ничего не поздно. Первая смена с семи утра до четырёх. А я работаю во вторую - с трёх дня и до последнего клиента.
- Подожди, - он меня всё же поймал, обнял, прижал к себе, зашептал со спины в ухо. - Надо поговорить.
- Мне - не надо, - выразительно показала я рукой. - Отвали.
И забилась в микроавтобус на самый задний ряд сидений.
Всю дорогу, пока мы кружили по городу, оставляя персонал «Тигровой лилии» у своих парадных, лестниц и подъездов, я старалась не плакать, слушая мамины простые новости. О том, что папа нашёл новую работу (ему нравится), бабушка опять толком не ест, целыми днями всё траву рвёт на огороде (одни глаза остались), тёте Вале, наконец, наладили на даче свет (а я и не знала, что его отключали), стоит жара, но завтра уже обещают дожди.
- А ты сама как?
- Да что-то приболела, - вздохнула она. - Всё жара эта проклятая. Давление скакнуло. Скорую вызывали. Теперь вот анализы надо сдавать.
- Так ты сдавай, - я качала головой, зная, что ведь не пойдёт. Это же очереди, больницы. А работать кто будет.
- Не переживай, - бодро улыбнулась она. - Прорвёмся!
Пока поднималась в лифте всё же разревелась. И ещё вытирала эти непрошеные горькие слёзы, когда нашла у двери нежный бело-розово-голубой букет в круглой шляпной коробке и записку в нём:
«Я знаю, ты всё слышала. Это правда, Софи. Мне жаль».
- А мне нет, - порвала я записку и швырнула в мусорное ведро. - Конечно, зачем ты мне со своими клопами в коммуналке и тараканами в голове. И что дети у мужиков за тридцать в браках случаются - какой ужас-ужас, - язвила я. - Но ты подумай, какая цаца: всё, раз я трахалась с Агранским, уже и нехороша? Жаль ему! Дебил! А вот за букет спасибо. Будет с чем завтра пойти в больницу.