Эннеари напрягся. Теперь он понимал, куда клонит его друг. Если какая-то травка мирно росла себе из года в год на одном и том же месте и вдруг оттуда исчезла, это что-нибудь да значит. А если травка эта сохранилась только возле реки…
– Эта твоя амара, – спросил он голосом ломким и прозрачным, – ей очень вода нужна?
Лерметт невесело усмехнулся.
– Из всех степных трав, сколько их есть на этом свете, амара – самая влаголюбивая, – подчеркнуто произнес он.
– Давно она исчезла из дальней степи? – отрывисто спросил Эннеари.
– Точно не скажу, но за последние лет пятнадцать могу поручиться, – незамедлительно ответил Лерметт.
– Может, все-таки… – Эннеари призадумался.
– Я тоже надеялся, что «все-таки», – сухо фыркнул Лерметт. – А чтобы удостовериться, съездил к морю. Вот как только турнир окончился, сразу же и поехал.
– А море тут при чем? – удивился Эннеари.
– В рыболовных портах побывал, – продолжал Лерметт как ни в чем не бывало. – На улов посмотрел, с рыбаками поговорил, легенд наслушался, архивы поворошил. Кое-где в ратушах замечательно полные архивы попадаются. Ну, все и встало на свои места.
Он задумчиво тронул корону, и она закачалась на подлокотнике.
– Ты спрашивал, при чем здесь море? – вздохнул он. – Какое отношение имеет улов трески и тунца к степным цветочкам?
Нет, Эннеари уже не спрашивал – ибо начинал понимать. У него спина захолодела от ужаса.
– Меняются морские течения, – очень обыденно пояснил Лерметт. – Это бывает. Очень редко, правда, даже по вашим меркам редко, но все-таки бывает. Там, где раньше было течение, теперь ничего нет. А с течением меняется и ветер. Прежние ветры уже не приносят в степь достаточно воды, чтобы там цвела амара. Да и самих прежних ветров почитай, что уже нет.
– Засуха, – деревянными губами еле выговорил Эннеари.
Лерметт кивнул.
– И какая! Не на годы – на века. Я когда все воедино свел, мигом помчался в Арамейль.
Так вот оно что!
– Понимаю, – тихо сказал Арьен. – Гномы в степи бывают страшно редко, да и кто бы им стал про цветочки рассказывать. Ничего бы они не заметили. Да и моря они не любят. Нас в степи и подавно с незапамятных времен не видывали. А сами степняки наверняка заметили – но вот понять, что на сей раз засуха пришла не просто надолго, а… словом, некому разобраться было. Понимаю. Такое наблюдение стоит цепи почетного доктора Арамейля.