– Так ты помнишь?
– Через недельку получишь телеграмму. Если заказ подтверждаешь, в одиннадцать вечера открой форточку на кухне – значит, часы пошли. Если отказываешься, не открывай.
– Аванс?
– Не берем.
– Как расчет?
– Тебе скажут.
– Не боишься?
– Я? – Борис взглянул удивленно. – А мне-то чего бояться? Смешной ты парень, видно, у хозяина тебя ничему не научили.
Яков Исилин, как и большинство людей, был о себе мнения высокого, но, разговаривая с Галеем, ощущал неуверенность, даже страх. Хотя, ну ничегошеньки угрожающего во внешности, словах или тоне Бориса не было. Простоватый русский парень: и слова обыденные, и голос тихий. «Может, плохо разведал я, и не живет Борис бирюком с братом-калекой, а состоит в неизвестной мощной организации, потому и уверен, и от аванса отказался?» – подумал Исилин и спросил:
– А изменится что, как связаться? Можно ли тебе звонить?
– Думай сейчас. Как форточку откроешь – поезд ушел. Я из Москвы уеду, вернусь лишь к сроку, за деньгами.
– Тогда, считай, не говорили, я втемную не играю. – Исилин расплатился, и они пошли к «БМВ».
– До «Динамо» подбрось, я пешочком дойду, а за обед спасибо.
Исилин блефовал – от услуг Галея отказываться не собирался, потому, остановившись у стадиона, сказал:
– Но ты телеграмму на всякий случай отбей, может, хозяин и подпишется.
Борис достал из кармана куртки какой-то прибор, обвел фигуру Исилина, словно очерчивая контуры, кивнул и вышел из машины.
«Это он под конец разговора проверил, не записываю ли я нашу беседу, нет ли при мне электроники», – догадался Исилин и знобливо передернул плечами, потому что положить в карман магнитофон идея была, потом он о ней забыл, и совсем не от страха попасться, а от рассеянности. А сейчас на него словно ветром подуло. Так случается с человеком, когда он только собрался шагнуть с тротуара на мостовую, а всего в нескольких сантиметрах от него просвистел автомобиль. Человек представил, что его каким-то чудом не размазало по асфальту, и… Страх у людей проявляется по-разному. Исилин начал икать. Произошло это на старый Новый год, в ночь на четырнадцатое января.