– Поговорим о деле. – Орлов на секунду прикрыл глаза, вынул из папки конверт, протянул Гурову: – Взгляни, пока ты топор в руки не взял, это по твоей части.
Гуров поднялся, взял конверт, осмотрел, сказал утвердительно:
– Пальцы уже смотрели.
– Наверное, – насмешливо ответил Орлов. – Письмо принес Николай Ильич, получил от адресата.
Конверт был нестандартный, заграничного производства, без марки и почтового штемпеля.
– Люблю анонимки. – Гуров вынул из конверта сложенный вчетверо листок, развернул, посмотрел бумагу на свет, лишь потом прочитал: «Уважаемый Юрий Карлович, поберегите дочь». Подпись была неразборчива, тем не менее Гуров сказал: – Автор – человек смелый, ничего не боится. У Юрия Карловича отец немец? И кто он такой, Николай Ильич?
– Горстков, – ответил Бардин. – Горстков Юрий Карлович на сегодняшний день в России финансист первой величины. Очень порядочный человек.
– Сам признался? – безразлично спросил Гуров, протянул письмо Станиславу, который взял конверт, не открывая, положил на угол генеральского стола.
– Я вас за год с лишним узнал достаточно, – сказал Бардин. – Потому не вызвал, а пришел сам, прошу отнестись к делу серьезно.
Неожиданно в разговор вмешался Крячко:
– Мы люди серьезные, господин генерал-лейтенант, на нас бессмысленно оказывать давление. Если Петр Николаевич приказывает, а Лев Иванович может приказ выполнить, мы расшибемся, но расстараемся. Я не читал, но, как понимаю, здесь угроза либо предупреждение. Горстков не просто финансист, мультимиллионер, он фигура политического окраса, пусть им занимается соответствующая спецслужба.
Бардин поднялся, кивнул Орлову:
– Извините, Петр Николаевич. – И вышел из кабинета.
– Станислав, черт тебя подери! Бардин замминистра, пришел за помощью, на самолюбие наступил! – повысил голос Орлов. – Чего тебя понесло, меру надо знать!
– Когда Президент влезает в дерьмо, так элитные подразделения в чистом поле расстреливают! – начал было Гуров.
– Молчать! – Орлов шарахнул кулаком по столу. – Вы офицеры, существует субординация! – Он передохнул, потер ладонями лицо. – Черт меня дернул дружить с вами!
– Черт тебя дернул двадцать лет назад, – спокойно ответил Гуров. – Ты тогда не был большим генералом. А приказать ты тогда мог и сегодня можешь. Ты прикажешь, мы будем выполнять, согласно субординации. Это дело личное? – Он указал на конверт, кивнул Крячко: – Прочти, хотя там ничего нет нового. Если бы такую бумажку получил зачуханный инженер, то дежурный по отделению милиции выбросил бы ее в мусорную корзину.