Здание обсерватории – не просто изысканно уложенные глиняные кирпичи и разрисованные растительным орнаментом стены, по сути, оно служит оболочкой для уникального измерительного прибора, не имеющего аналогов в подлунном мире. От края крыши вниз под землю на десяток метров уходит 60-ти метровая дуга квадранта (четвертой части круга) радиусом 40 метров. В середине дуги проложены два барьера, облицованные мрамором, где выбиты деления и цифры. Они соответствуют градусам круга, каждый градус – 70 сантиметров. В верхнем правом углу крыши находится отверстие – диоптр. Через него на дуги квадранта падает свет небесного объекта. Наблюдатель спускается по ступеням вдоль барьеров, чтобы в определенный час отметить нахождение светила над горизонтом.
Результаты измерений тщательно записывались, обсчитывались, сравнивались, многократно перепроверялись и затем вносились в специальные звездные таблицы – зиджы.
Али Кушчи развернул очередной свиток. Словно хорошо организованное войско во всю длину страницы выстроились столбцы цифр. Смотритель обсерватории восхищенно тряхнул головой – числа, обладающие тайной способностью усмирять космический хаос, вызывали душевный трепет. С их помощью бессистемное нагромождение звезд над головой зримо приобретало упорядоченные черты, определялось место каждого светила, предсказывался маршрут его движения. Ничего случайного, всё, как и утверждали астрологи, жестко предопределено. Ведь даже тридцатилетний период наблюдений выбрали не просто так. Удалось зафиксировать полный цикл обращения планет вокруг Солнца, в том числе и самый «долгий» – Сатурна.
И что теперь станется со всеми этими трудами? Хорошо, что сами таблицы, собранные в фолиант внушительного размера с названием «Гурганский зидж», успели разойтись по разным медресе, ими уже пользуются астрономы. Но судьба обсерватории, коллекции инструментов, рукописей, предварительных материалов под большим вопросом.
Наконец, в углу на самой нижней полке Али Кушчи нащупал перевязанную стопку рулонов. С кончиков бечевки свешивалась печать с оттиском перстня Улугбека. Смотритель обхватил манускрипты, бережно, чтобы не помять, прижал к груди и донес до стола. Прежде чем сломать воск и развернуть записи, предусмотрительно передвинул масляную плошку на дальний край: осторожность никогда не помешает, пергамент – хрупкая субстанция.