– Но, Николай Степанович… – вырвалось у меня.
– Алексей Матвеевич, ничего особенного, у нас действительно кое-где в деревнях выращивают замечательные яблоки. Не ехать же президенту в деревню… Вы улыбнетесь и обратите внимание на стоящую здесь вазу и скажете: «Угощайтесь, Владимир Владимирович, вот эти яблоки из моего сада!» Он пройдет к столу и возьмет одно яблоко, понюхает его и в ответ скажет… – Николай Степанович быстрым движением достал из бокового кармана пиджака блокнот, открыл его и зачитал: – «Если даже в Сибири выращивают такие замечательные яблоки, то можно с полной уверенностью сказать, что люди здесь живут трудолюбивые, любящие свой край, свою землю». Попрощается и уйдет. Вот собственно и все.
В этот момент в комнату с листом бумаги в руке вбежала Валя. Во время инструктажа она находилась в своей комнате, где по просьбе Николая Степановича ее развлекала длинноногая девушка.
– Мама! А тетя Оля мне дём наисовала! – похвасталась девочка.
В дверях появилась «тетя Оля», вид у нее был провинившийся.
– Ничего, Оленька, – успокоил Николай Степанович. – Мы уже закончили. И, пожалуйста, Наталья Петровна, Алексей Матвеевич, вашей прелестной дочурке говорить о том, кто и зачем к вам приедет не надо, договорились?
Мы, как по команде, кивнули с Наташей головами.
Оставшиеся два дня до визита президента прошли для меня в жутком волнении. Супруга же моя не терялась: то и дело звонила на сотовый телефон Павлу Леонидовичу и заказывала неимоверное количество продуктов из супермаркета, что был расположен внизу: различные колбасы, сыры, копчености – все, что мог вместить наш холодильник, не говоря о различных сухих продуктах быстрого приготовления: их нам носили коробками. Валя, да что там скромничать, и мы с Наташей объедались экзотическими фруктами: ананасами, киви и манго. Дежуривших у нас сотрудников Наташа потчевала, как дорогих родственников. Сама садилась с ними за стол, все пыталась выпытать, чем они занимаются между визитами президентов. Но дежурные, молодые словоохотливые парни, говорили о чем угодно, только не о службе.
Наконец настал тот самый день – семнадцатое.
В девять пришли сразу семеро чекистов. Трое из них, включая седовласого Николая Степановича, Павла Леонидовича и длинноногую Олю, были нам уже знакомы. Один вынес на балкон табурет и расположился там с биноклем, остальные рассредоточились у окон. В десять приехали телевизионщики. Вели они себя, уже не обращая никакого внимания на нас: оператор, в безрукавке с массой всевозможных карманов и карманчиков на «липучках», устанавливал камеру на треноге, его помощник таскался из угла в угол с большим софитом. Когда он, найдя розетку, врубил для пробы этот софит, комната превратилась в сценическую площадку – так на ней все неестественно выглядело – а, когда яркий свет погас, вновь выступило наружу вся наша убогая обстановка. Как главный укор мне, темнела махина нашей старомодной мебельной стенки.