Больше Нахор не желал разговаривать с Абрамом о богах и его матери, как Абрам не старался. Ему даже порою казалось, что Нахор стал избегать его. Но Абрам ничего не мог с собой поделать. С одной стороны, ему было до слез обидно, что брат, единственный по-настоящему близкий человек, даже не желает понимать его, а с другой – Абрам сам удивлялся себе. Почему он не может жить так, как живут все, верить так, как верять все и не знать хотя бы с этим проблем? Что происходит в его душе, и есть ли на свете человек (в богов он не верил), способный ему помочь, Абрам не знал.
Тишину лавки огласил приятным звоном колокольчик на двери. Абрам, успевший во время ожидания уснуть, подскочил с лавки и больно ударился головой о полку, на которой стоял позолоченный идол, бесстрастно ожидающий своего набожного хозяина. Потирая затылок и проклиная про себя всех богов мира, Абрам вышел в лавку. Там стояла важного вида женщина лет шестидесяти в богато украшенной одежде в сопровождении двух рабынь. Она с интересом осматривала полки со статуэтками. Огорчению Абрама не было предела. Это был не тот клиент, которого он с таким нетерпением ожидал, чтобы закрыть лавку. Камелия, как не без оснований подозревал Абрам, – богатая покровительница его отца, и, вероятно, не только покровительница, соизволила вдруг появиться в лавке своего фаворита. Интересно, что ей понадобилось в лавке, где продают богов? Судя по намекам отца, у нее в доме была своя собственная лавка богов, не хуже, чем у отца. Целый пантеон.
Когда Абрам появился за высоким прилавком, Камелия с осуждением смерила его взглядом:
– Чем могу служить моей госпоже? – Абрам старался быть как можно более учтивым, хотя эта старуха, как, впрочем, и все знакомые отца, вызывали у него отвращение, не смотря на то, что слыли весьма богатыми и состоятельными людьми. Думая об этом, Абрам не раз радовался тому, что деньги, которые они платят за идолов не несут в себе качеств своего последнего хозяина.
– Я не раз говорила Тераху, что его младший сын – плохая кандидатура на роль продавца божественных изваяний.
– Что вызвало твое неудовольствие, моя госпожа? – с притворным беспокойством осведомился Абрам, – изделие, вышедшее из этих стен оказалось некачественным?
Камелия презрительно фыркнула, затем, тяжело вздохнув, подошла к прилавку: