– Я, сениор!
– Если ты просрешь та-акое прозвище, я отправлю тебя в линейную пехоту! В дезактиваторы! В говнососы! Трапперов гонять! Ты понял?!
– Да, сениор! Благодарю за доверие, сениор!
Позывные четвертого свежеиспеченного рядового по имени Георгий я прослушал, потому что возился с милитумом своей экоброни. Пароль был тем же самым, что у Антонио-Тони и Чентама-Чена. Один-девять-восемь-ноль-ноль-четыре-семь-семь.
Лазерный проектор выбросил на внутреннюю поверхность смотрового окошка экоброни, справа, полную информацию по взводу.
Нас – двадцать три. У Георгия позывной – Пальма, у меня – Клык.
Надо полагать, Георгий получил прозвище Джо Папуас.
Ага, точно – его и получил. На что еще могло хватить фантазии нашего сержанта? Правду говорит народная мудрость: «Кто в армии служил, тот в цирке не смеется»…
– Захлопнуть шлемы!
Укол в шею – это экоброня ввела стимуль – и сразу же вслед за ним – обмотки магнитной катапульты аж взвизгнули! – мы начали! – мы начали! – пошли! – мамааааааааа!..
* * *
Это позже я узнал, что график операции пополз по швам, когда наш катер, наши крохотные по меркам воздушно-космических сил «Пунцовые губки» в первый раз поцеловались с атмосферой Глокка.
А тогда, под семикратной перегрузкой, разглядывая в дюйме от своей переносицы стайку размазанных ускорением инфузорий пси-происхождения и вслушиваясь в рев демонов смерти, – что я мог знать? Что я мог знать, если даже имя свое от страха позабыл?
Потом подействовал стимуль.
О! Я – тигр! Я – орел! Я – барракуда!
Барракуда? Да-а!..
Серж Бар-ракуда!.. Супер-Барракуда!.. Мега-Барракуда! Барракуда форевер!
Я скорее всего запел. По крайней мере рот мой был широко распахнут. И очень зря. Зубы мои лязгнули так, что пол-языка могло бы остаться в аккурат на смотровом стекле.
Ничего, язык у меня крепкий…
– Пошли!
Ох и красиво же раскрывается десантный катер! Будто бутон лилии или какой другой розы-мимозы. Только побыстрее, побыстрее…
Поднялись керамитовые плиты, кое-где присобираясь гармошкой, кое-где проворачиваясь-доворачиваясь и вытягиваясь по сторонам вверх. Как лепестки.
Одновременно с этим выплеснулись вверх на телескопических мачтах и сориентировались по сторонам света рокет-автоматы – наше непосредственное прикрытие. Точь-в-точь – тычинки с увесистыми коробочками пыльцы.
Потом шесть секций десантного отсека вывернулись из нутра «Пунцовых губок», и все мы посыпались в близкую изумрудную траву с экзотическим синеватым проблеском.