— Андрей?!
Ко мне приближалась мать Лены. Вниз от глаз пролегли
мокрые дорожки. Она пыталась храбриться, но я слишком хорошо её
знал. Она была на пределе: пальцы судорожно тряслись, всегда
аккуратная причёска была растрёпана, а как она похудела,
осунулась...
«Д». Палец ушёл вправо. «О». Чуть ниже и левее.
«Б».
Наконец, буквы сложились в слова: «Доброе утро». Этой
фразой я попытался хоть как-то подбодрить её. Антонина Семёновна
подбежала ко мне и крепко обняла, чего я, впрочем, не почувствовал
из-за полностью парализованного тела. У нас всегда были тёплые
отношения. Не могу сказать, что она заменила мне мать, но мы точно
испытывали взаимную симпатию.
— Как ты? — спросила она, отстранившись и посмотрев
мне в глаза.
«Нормально», — ответил я. Что, собственно, я мог
написать.
«Хреново». Мы и так оба понимали, что это
так.
«Как дочка?».
— После похорон плохо. Плачет, молчит, закрывается в
комнате. Просит отвести её к папе. Я боюсь за неё,
Андрей.
Я почувствовал, как увлажнились глаза, а в горле
застыл тугой комок. В этот момент я поклялся сам себе, что достану
Прохорова-младшего, чего бы мне это не стоило, какие бы испытания
мне не пришлось пройти...
«Приступим», — собравшись с силами, написал
я.
Антонина Семёновна позвала нотариуса, ожидавшего в
коридоре.
На следующий день меня забрали из больницы. Двое
угрюмых молодчиков, с военной выправкой, вошли в сопровождении
врача и документами на перевод в другую больницу. Мою тушку, словно
величайшую драгоценность, спустили вниз на улицу и ненадолго
оставили.
Впервые за долгое время в нос ударил аромат свежего
воздуха. Над головой пронеслась стая птиц. Я даже не представлял,
насколько соскучился по такому, казалось бы, простому чувству. Тихо
шелестя по асфальту, ко мне подкатился новый УАЗ Буйвол болотного
цвета и военными номерами.
С переднего сиденья выскочил один из молодчиков,
подошёл ко мне и сказал:
— Пора отправляться.
Я мысленно с ним согласился. Давно пора...
– Как тут мой любимый пациент? Ни жалоб, ни вопросов.
Красота, – добродушно прогремел Карен Георгиевич, мой новый лечащий
врач. Высокий, под два метра, широкоплечий кавказец лет сорока
пяти, словно горилла покрытый волосами. – Андрей, пришли результаты
анализов. В связи с этим, есть пара новостей: хорошая и плохая.
Хорошая - тебя можно хоть сейчас отправлять в капсулу. Плохая
новость - шанс на выздоровление практически отсутствует. Не буду
сыпать терминами, скажу просто. У тебя слишком серьёзные
повреждения позвоночника. Скорее всего, даже биованна не поможет.
Тут уж прости.