– Я не люблю кальвадос.
– Жаль, – ответил Влад и, подозвав официанта, заказал ему свою обычную вечернюю порцию мороженого и яблочной водки. Только после того, как заказ был доставлен, разговор возобновился.
– Так что же вам от меня угодно, Аня? – проговорил Свиридов, захватывая ложечкой кусочки слоистого десерта – мороженое, безе, ананасы, мороженое. – Я полагаю, эта история с переездом из Москвы имеет к тому самое непосредственное отношение?
– Да, – ответила она.
– Кто же вам так досадил?
– Я думаю, фамилия Страдзе вам еще не знакома?
– Почему же незнакома? – искоса взглянув на Аню, произнес Свиридов. – Вы имеете в виду Эдуарда Георгиевича или его брата Кирилла?
– Обоих, – глухо ответила она.
– Когда вы сказали, что фамилия Страдзе «вам еще не знакома», вы, конечно, имели в виду то обстоятельство, что они живут в этом городе не так давно, где-то с полгода, и, судя по всему, также прибыли сюда из Москвы?
Аня взяла вторую сигарету и, прикурив ее от первой, медленно выговорила, не отвечая на прямой вопрос собеседника:
– Есть еще третий человек. Вот он, – и она подала Владу фотографию молодого мужчины с хитро улыбающимся лицом и прищуренными темными глазами. Весьма обаятельная и представительная внешность, по антропологической криминологии Ломброзо шансов быть преступником у этого человека нет.
– Этот мне не знаком, – сказал Свиридов. – Кто он?
– Его фамилия Бахтин. Начальник охраны милого семейного дуэта. Вот, взгляните.
Она извлекла из сумочки еще одну фотографию, на которой так же обаятельно улыбающийся Бахтин был изображен с двумя рослыми черноволосыми мужчинами столь неоспоримого сходства во внешности, что легко можно было предположить их близкую степень родства.
– Очень хорошо, – пробормотал Свиридов, разглядывая фотографию, – почтенные и законопослушные граждане. Чем же они вас расстроили, гражданка Прохорова?
– А что, кальвадос иногда мне нравился, – неожиданно сказала она и улыбнулась. Что и говорить, неадекватное у этой очаровательной дамочки мироощущение, даже он, Владимир, на секунду застыл от удивления с дрогнувшей нижней губой. – Я закажу себе, хорошо?
Картина с эксцентрической выставки «Наш веселый дурдом», подумал Свиридов, глядя на бледное лицо Ани, еще теплящее где-то в губах странную тусклую улыбку.
– Они убили мою семью, – коротко произнесла она. – Расстреляли из автоматического оружия машину, в которой находились мой отец и старший брат. Фактически вогнали в гроб мою мать… да, можно сказать, что так.