Сто тридцать семь укусов…
Опустив руку в слой обрывков бумаги, она сразу же нащупала полиэтиленовый пакет.
– Есть!
Одна оса успела вылететь из банки и скрыться в коридоре, прежде чем Амелия надела марлю на горловину.
Теперь снять кожаные перчатки и снова надеть резиновые. Открыв пакет, Сакс высыпала содержимое на кровать. Катушка с тонкой леской. Немного денег – около ста долларов мелкими бумажками и четыре серебряных доллара с президентом Эйзенхауэром. Еще одна рамка, на этот раз с той самой вырезкой из газеты, где была изображена семья Гаррета за неделю до автокатастрофы. Старый погнутый ключ на цепочке – похожий на ключ от замка зажигания, но только на головке нет никакой эмблемы, один серийный номер.
Амелия рассказала обо всем этом Райму.
– Отлично, Сакс. Превосходно. Пока не знаю, что это означает, но начало положено. Теперь отправляйся на первичное место преступления. В Блэкуотер-Лендинге.
Остановившись на пороге, Сакс оглянулась напоследок. Вырвавшаяся на свободу оса вернулась назад и пыталась попасть обратно в банку. Сакс почему-то захотелось узнать, о чем она пытается сообщить своим собратьям.
* * *
– Я больше не могу идти так быстро, – задыхаясь, пожаловалась Лидия.
По ее лицу текли струйки пота. Белый халат промок насквозь.
– Замолчи, – сердито одернул ее Гаррет. – Мне нужно прислушаться, а ты постоянно скулишь.
Прислушаться к чему?
Снова сверившись с картой, он повел девушку по другой тропе. Они по-прежнему оставались в тени густого соснового леса, но несмотря на это, у Лидии начинала кружиться голова. Она узнала первые признаки теплового удара.
Гаррет, оглянувшись, снова задержал взгляд на ее груди.
Не переставая щелкать ногтями.
До чего же жарко!
– Пожалуйста! – прошептала Лидия, готовая вот-вот разреветься. – Я больше не могу! Пожалуйста!
– Замолчи! Больше повторять не буду.
Лицо Лидии облепила туча мошкары. Она вдохнула нескольких насекомых в рот и с отвращением закашлялась. О господи, как же она ненавидела лес! Лидия Джоанссон терпеть не могла выходить из дома. Большинство людей любят леса, озера, сады. Но ее хрупкое счастье заключалось в том, что окружено четырьмя стенами. Работа, разговоры ни о чем с другими незамужними медсестрами, пятницы, проведенные дома, книги ужасов, телевизор, поездки за покупками, редкие ночи вместе с возлюбленным.