— В ее комнату проводить и сторожить.
— Сделаем! — Парень сразу кому-то позвонил и через минуту меня проводила суровая женщина в гостевую комнату. Но по дороге я увидела открытую спальню, в которой горела всего одна свеча. И меня словно манила она… Хотелось все рассмотреть… Это помещение словно светило магией.
Мне досталась очень маленькая комнатка. Впрочем, зачем мне большая? Я ведь сегодня просто ночую, а потом приеду сюда только на свадьбу…
Тут я вспомнила про обязательства и все! Мука неизвестности сразу заполнила меня. Ну, ничего я не помнила из того, что подписала. Ведь тогда после алкоголя я выпила много кофе, видимо, переборщила, и мой организм не справился.
Никогда не думала, что от запаха кофе может тошнить… Я все подписала, не читая, лишь бы они отстали от меня. А теперь мне сделалось страшно. Что же я им задолжала?
Не знаю, сколько я бродила по маленькой комнатке, наверстывая круги. Но, вспомнив об спальне с горящей свечей, мое любопытство взяло вверх, и я вышла в коридор.
Тишина. Горели лишь ночники. Да и кто в два часа ночи может не спать, как я?
Я прокралась в пустую комнату и замерла. Вокруг висели, стояли и лежали картины. Лишь над портретом красивой женщины горела свеча, из чего я сделала вывод, что мама Жени умерла. Все ее творчество было наполнено одной темой на древнеримскую мифологию. И как искусно написано! Мать Евгения явно любила Древний Рим не меньше моего деда. Она могла бы продавать свои работы и на это жить. Такое высокое качество! Я стояла и любовалась. В потемках мне так и казалось, что все эти боги вот-вот оживут, и на холстах начнется жизнь…
— Не слишком ли ты смелая? — от голоса Евгения разило морозом.
Я со страхом обернулась и постаралась приветливо улыбнуться. Но что-то мне подсказывало, что моя улыбка до того была жалкой, что больше походила на мольбу о пощаде.
Дрожащим голосом я ответила:
— А моя мама ненавидела искусство.
— Что?
— Моя мама ненавидит искусство в любом виде… И папа... Кроме, как пострелять, ничего не любил.
—Так ты — дочь снайпера?
Я замерла. Говорить о родителях не хотелось. Слишком больная тема. Мой отец — мошенник, убийца и вообще страшный человек. Сейчас он сидел в тюрьме уже седьмой год. А мать — властная женщина — заведовала в отделе образования и портила жизнь всем, кому могла. В кого мы с братом пошли, я не знала. Митя — слабое существо — прогнулся под мамой. Боялся её лишний раз обидеть и был просто бесплатной слугой — бездушной шахой. Она его унижала, всячески гнобила и ненавидела нас обоих.