Конрад всегда считал, что родственные связи еще не гарантируют его наследникам беззаботную и благополучную жизнь. Он создал свое состояние, как он выражался, старым добрым способом, то есть собственным трудом. Продукт Великой депрессии, он предпочитал, чтобы родственники унаследовали его отношение к труду, а не его деньги. Время от времени он мог одолжить денег одному из своих четверых детей, но если они не возвращали заем в срок, то утрачивали его доверие, которое нелегко было завоевать снова.
Теперь, когда Конрад умер, у некоторых членов семьи возникли серьезные сомнения относительно его завещания. Ставки были высоки – речь шла о сотнях миллионов долларов. Они чувствовали себя ущемленными, задавались вопросами. По требованию некоторых претендентов на наследство Жа-Жа и должна была поделиться с группой юристов своими личными воспоминаниями о Конраде.
– Скажите, Майрон, а вы сами будете на интервью? – спросила Жа-Жа.
– Посмотрим, – ответил Майрон. – И кстати, дорогая, это не интервью, а показания под присягой.
– Ну, когда люди задают мне вопросы, а я на них отвечаю, то я называю это интервью, – заявила Жа-Жа.
В самом деле, на протяжении последних трех десятков лет она была гвоздем телевизионных ток-шоу, оживленно обсуждая с Мэри Гриффин и Джеком Паром, Стивом Алленом и Джонни Карсоном свою жизнь и время, порой нарочито сгущая краски, чтобы рассмешить зрителей. Жа-Жа была дерзкой, своевольной и бесшабашной; неистребимый венгерский акцент и незаурядная красота привлекали слушателей не меньше, чем ее острый язычок.
– Но помните, что на этот раз вы будете говорить под присягой, – напомнил ей Майрон.
– Ради бога, Майрон! Вы же меня знаете: я всегда говорю правду.
Спустя три дня, в четверг 14 июня Жа-Жа в модном жакете свободного покроя в ярком восточном стиле, разрисованном золотыми и красными полосами, и в туфлях под стать ему, с гордо поднятой головой стремительно прошла мимо стойки регистрации отеля «Беверли-Хиллз», делая вид, что не замечает устремленных на нее взоров. Однако на деле она обожала привлекать к себе внимание, что удавалось ей без малейшего труда. В шестьдесят два года она была еще очень красива. Безупречная кожа сияла здоровым блеском, окрашенные в пепельно-светлый оттенок волосы были уложены в пышную прическу. Ее холодные решительные глаза скрывали огромные очки от солнца, какие носят знаменитости. Походка была решительной и целеустремленной, казалось, ничто не может ее остановить. Впрочем, это доказывала сама история ее жизни.