Эльф сделала вид, что зевает.
– Приятно слышать, но давай поговорим о чем-нибудь более интересном.
– Эльф! Ты признала, что думаешь о нем. Он необычайно красив. Почти как Брайт. – Закатив глаза, она выразительно вздохнула.
Эльф ухватилась за предлог изменить тему разговора:
– Сначала Ротгар. Теперь Брайт. Скоро ты сообщишь мне, что согреваешь душу мечтами о Шоне!
– Нет, – засмеялась Аманда. – По какой-то причине совместная ловля рыбешек в грязи перевела его в статус брата. – Она обняла Эльф. – Может быть, дело в том, что ты – как сестры, а он – твой близнец.
Эльф нежно прижала к себе подругу, искренне надеясь не пожалеть в будущем о своей необдуманной откровенности.
Однако Аманда не считала тему исчерпанной.
– А почему бы, – предложила она, – не превратить фантазии в реальность? Если твой брат мог жениться на сестре Уолгрейва и небо не обрушилось вам на голову, то и ты можешь выйти за графа замуж.
Эльф отстранилась от нее:
– Какой блажью набита твоя голова! Я же объяснила: мы испытываем друг к другу глубокую неприязнь. Он намерен уничтожить Ротгара. Это не тот случай, когда супруги вместе греются у камелька.
– Ну а как насчет постели? – усмехнулась Аманда.
Эльф вскочила на ноги:
– Ты безнравственная женщина. Нет, и в постели ничего хорошего не получится, когда вокруг столько ненависти.
Вздохнув, Аманда встала, присоединившись к Эльф:
– Пожалуй, ты права. Какая досада! Он именно тот, кто тебе нужен.
– Ты сошла с ума! – Эльф одернула сбившиеся юбки. – Вернемся к лодкам. Если мы собираемся делиться девичьими секретами всю ночь, это можно делать с таким же успехом дома в тепле и уюте.
Аманда ничего не имела против.
– Я все испортила, Эльф?
– Нет. – Эльф взяла подругу за руки. – Это глупая выходка. Мне следует придумать более разумный способ изменить свою жизнь.
Возвращаясь, девушки вынуждены были двигаться против потока, так как большинство народа устремилось к площадке, где должен был состояться фейерверк. Сначала Эльф показалось, что ее удерживает напор толпы, но затем чья-то рука обвила ее талию, прижимая к несвежей шерстяной униформе. Она подняла глаза и узнала украшенного регалиями капитана.
– Месье!
– По-прежнему одна, красотка?
– Je ne comprends pas [7].
Он перешел на ломаный, но вполне сносный французский:
– Если твой дружок потерялся, я охотно тебя провожу.