Нельзя допустить, чтобы такое случилось с Венскоутом, тем более что лично ей опасность не грозила. Став вдовой, Розамунда будет вольна уехать куда угодно, а вот слуги и особенно жители поместья попадут в ловушку. У нее была возможность их спасти, но она дрогнула и отступила. Теперь ей дается второй шанс.
Мужчина. Незнакомец, который скоро отсюда уедет.
Надо хотя бы попробовать! Иначе она никогда не простит себе такого малодушия.
Внутри у нее все сжалось при одной только мысли о предстоящем грехе, но она уже укрепилась в своем намерении. Главное теперь – обдумать кое-какие детали.
Например, как заставить его помочь ей.
Согласно распространенному мнению, большинство мужчин, особенно молодых, спит и видит, как бы согрешить с женщиной. Им часто отказывают, и потому некоторые прибегают к хитрости или даже похищению, лишь бы добиться своего. Каждая девушка знает, как опасно оставаться наедине с мужчиной – это может стоить ей чести и тонкой талии.
Именно к этому она и стремится – согрешить и забеременеть. Все очень просто, как собрать спелые ягоды с куста. И все же Розамунду терзали сомнения…
– Миледи? Вам нездоровится?
Услышав вопрос экономки, Розамунда вздрогнула. За то время, что она простояла в зале, можно было взять простыни и застелить постели, не говоря уж о том, чтобы их согреть. Уверенная, что коварный план отражается отблесками адского пламени в ее глазах, она торопливо прошла в кухню и попросила мужчин отнести ее рыцаря, ее спасителя, ее будущего любовника наверх, в кровать.
Розамунда поспешила вперед. Главное, чтобы у него не началась лихорадка! Мужчины уложили незнакомца в постель и сняли с него дорожные пледы, после чего Розамунда сунула под одеяло теплые кирпичи и покрепче его укутала.
– Вы знаете его, мистер Акентвейт? – спросила она. Хорошо бы, чтобы найденыша здесь никто не знал и чтобы сам он больше никогда в этих краях не появлялся.
Сет Акентвейт покачал головой:
– Он не местный, миледи. Такой красавчик вряд ли остался бы незамеченным.
Розамунда снова посмотрела на неизвестного. Пожалуй, Сет прав. Раньше она разглядывала его по частям, а теперь ясно, что все эти части составляют прекрасное целое. Особенно ее поразили изящные очертания улыбчивых губ.
Губ, которые так и напрашивались на поцелуй.
Розамунда отпрянула от кровати. О нет! Одно дело – приготовиться к самопожертвованию, и совсем другое – похотливо вожделеть, как деревенская распутница, мечтающая о сладких поцелуях…