А вот и ещё один сюрприз: оказывается, я не в своём теле. Кожа
молодая, упругая, нет ни одного старого шрама, которые я знаю
наизусть. Руки и ноги худые, живот впалый. Похоже, что я ровесник
того паренька, что сейчас тихо поскуливает в уголке. И это при том,
что своё сознание я воспринимаю на реальный возраст, отрезком в
сорок четыре года.
- А ну, свиньи, выходим по одному, - перед клетью появился всё
тот же мужик, который стучал мне в рёбра древком копья, - Сегодня к
вечеру мы войдём в город и ваши никчёмные туши должны иметь
товарный вид.
Нас по одному начали выводить из клетки, заставили снять грязные
тряпки и дали воды, чтобы мы смогли хоть немного привести себя в
порядок. Оказывается, я был ничуть не чище тех людей, что
находились со мной рядом. Это было ещё одним звоночком — что-то не
так, потому как я никогда не запускал себя до такого состояния.
Клетки, как та, в которой я только что находился, тянулись
далеко вперёд по грунтовому тракту и почти у каждой из них
проводились банные процедуры.
Нас голыми выстроили в ряд, затем какая-то женщина прошлась
тупыми ножницами по нашим шевелюрам. Конечно, ни о каких модельных
стрижках речи не шло, обкромсали так, как рука взяла, но голове
сразу стало легче.
В это время, молодой паренёк по очереди чистил наши клети,
следом за ним другой парень закидывал туда охапку сена. К нашим
ногам бросили стопку грубых, но чистых тряпок и приказали
одеваться.
- Только попробуйте мне новую одежду испачкать! - погрозил нам
всё тот же надзиратель кулаком, с зажатой в ней плетью, -
Пошевеливайтесь, животные, мне ещё в трактир нужно успеть, обмыть
хорошую сделку, ха-ха-ха.
Мы похватали тряпьё и начали одеваться, хотя какое там, пришлось
подсматривать у других, как это сделать. В моих руках оказался
отрез, примерно два метра длиной и сорок сантиметров шириной, и
всё. Никакого намёка на то, что считается одеждой, ни штанин, ни
рукавов. У женщин этот кусок ткани больше напоминал короткую
простыню, с дыркой посередине, с этим было хоть что-то понятно. Я
посмотрел на своего ровесника, который довольно шустро сделал из
своего отреза нечто, напоминающее трусы.
- Эй, помоги, - попросил я его.
Он вытаращил на меня глаза, но даже не пошевелился, чтобы хоть
как-то объяснить, что с этой тряпкой делать.
- Эй, животное, тебе кто разрешил разговаривать? - тут же
рявкнул на меня надзиратель. - Услышу хоть ещё один звук, пеняй на
себя, ублюдок.