Действуя из соображений общей политической выгоды – чтобы все поняли, с какой властью теперь придется жить, – Флем уже повысил налоги, спалил несколько деревень… Жалкие, никчемные потуги.
А еще они обожают своих ведьм. Ведьмы же не дают покоя его мыслям…
– Шут!
Шут, задремавший у подножия трона своего господина, проснулся и бешено завращал зрачками.
– Туточки!
– Поди сюда, болван!
Шут, скорбно тренькая бубенцами, потрусил к хозяину.
– Скажи мне, Шут, здесь бывает перерыв в дождях?
– Ей-ей, куманек…
– Ответь на мой вопрос, – перебил герцог Флем, являя чудеса выдержки.
– Порой случается и такое, сир. Только перерыв этот заполняется снегом. Но еще перепадают деньки, когда все королевство купается в настоящих оргулярных туманах.
– Оргулярных? – рассеянно переспросил герцог.
Шута понесло. Уши его в ужасе внимали тому, что слетало с языка.
– Проще говоря, густых, повелитель… Слово это восходит к лататинскому «orgulum», что значит «суп, бульон».
Но герцог его не слушал. У него имелось давнишнее убеждение, что прислушиваться к лепету всякой мелюзги в большей или меньшей степени нецелесообразно.
– Мне скучно, Шут…
– Не позабавят ли тебя, повелитель, мои выходки и безобидные колкости?
– Что ж, валяй.
Шут облизнул пересохшие губы. Он рассчитывал, что все обернется иначе. Король Веренс в ответ на такое предложение награждал его добрым пинком или разбивал бутылку о его темечко, чем и разгонял тоску. То был настоящий король.
– Я жду, мой Шут. Заставь меня смеяться.
Колебаться дальше было бессмысленно.
– Почему в семизвездье семь звезд, а не больше?
Герцог сдвинул брови. Шут счел за лучшее побыстрее закончить свой всплеск остроумия.
– А потому, что не восемь, – заявил он и, поскольку именно этого требовал ритуал воспроизведения прибаутки, легонько постучал герцога Флема своим уставным пузырем и ущипнул струну мандолины.
Указательный палец герцога в ответ отстучал краткую дробь по подлокотнику кресла.
– Неужели? – сказал он. – И что дальше?
– Гм, тут, вообще говоря, и сказке конец… – произнес Шут и мрачно добавил: – Дедушка всегда считал эту шутку одним из самых крупных достижений своей жизни.
– Сдается мне, он рассказывал ее немного иначе, – фыркнул герцог и поднялся с трона. – Созови моих лесничих. Я решил прокатиться верхом и заодно поохотиться. А ты можешь составить мне компанию.