, чтó совсем недавно переживала. Волк может понюхать столб и сразу узнает, что здесь вчера проходил старый Бонзо, он был промокший насквозь, и хозяин опять кормил его требухой. Но человеческий разум больше волнуют всякие почему да зачем.
– Тут есть что-то еще, – сказала она, тихонечко втягивая воздух. – Слабый запах. Неживого существа… Неужели ты не чувствуешь? Что-то вроде грязи, но не совсем. Что-то вроде… оранжевое…
– Гм… – тактично откликнулся Моркоу. – Вообще-то, не у всех людей нюх, как у тебя.
– Я обоняла это и раньше, где-то в городе. Не могу вспомнить где… Сильный запах. Перебивает остальные. Запах грязи.
– Ха, ну, на этих улицах…
– Нет, это не… не совсем грязь. Пахнет острее. Раза в три.
– Знаешь, иногда я завидую тебе. Наверное, хорошо быть волком. Но время от времени и недолго.
– В этом есть и свои недостатки.
«Например, блохи, – думала она, пока они запирали музей. – И еда. И очень хочется надеть сразу три лифчика».
Ангва продолжала убеждать себя, что все нормально, что она держит все под контролем, – и в некотором роде так оно и было. Лунными ночами она бродила по городу… да-да, время от времени Ангва совершала набеги на курятники, но всегда помнила, что произошло ночью, и на следующий день обязательно возвращалась на место преступления, чтобы просунуть деньги под дверь.
Как трудно быть вегетарианкой и периодически по утрам выковыривать застрявшее между зубов мясо. Хотя она неплохо держалась.
«Очень неплохо», – еще раз заверила себя она.
Да, на ночные прогулки выходила Ангва, а не какая-нибудь дикая волчица. Она была полностью уверена в этом. Волк не остановится на курице, не выдержит.
Она содрогнулась.
Ну кого она обманывает? Днем каждый дурак может быть вегетарианцем. Главное – не стать людоедом ночью, вот на что уходят все силы.
Часы начали отбивать одиннадцать, когда карета Ваймса наконец добралась до дворца патриция. Ноги командора Ваймса были уже не те, что прежде, но он молнией взлетел по пяти лестничным пролетам и, задыхаясь, рухнул в кресло в приемной.
Минуты шли.
В дверь патриция стучаться нельзя. Он сам тебя вызовет, поскольку знает, что ты его уже ждешь.
Ваймс сидел, наслаждаясь кратким мгновением ничегонеделанья.
– Дзынь-дзынь, дзынь-подзынь! – раздалось вдруг из внутреннего кармана камзола.
Он вздохнул, вытащил обтянутую кожей шкатулку размером с небольшую книжку и открыл ее.