– Миссис Спейн?
Она взглянула на него:
– Моя фамилия Холкрофт.
– Мы знакомы.
– Да. Вы Фонтини… – Она замолчала.
– Фонтини-Кристи. Витторио Фонтини-Кристи.
– Да. Это было давно. Простите меня, но я очень занята сегодня. Я жду одного человека, и у меня больше не будет возможности просмотреть газету. – Она обратилась к «Таймс».
Витторио улыбнулся:
– Вы ловко меня осадили.
– Это не сложно, – сказала она, не поднимая глаз.
– Миссис Холкрофт, это было очень давно. Поэт сказал: ничто так не способствует переменам, как годы.
– Поэт также сказал: «Может ли барс переменить пятна свои?» Я в самом деле очень занята. Всего хорошего.
Витторио уже собрался откланяться, как вдруг заметил, что у нее чуть дрожат пальцы. Миссис Холкрофт чувствовала себя не столь уж уверенно, как пыталась показать своим надменным видом. Он и сам не знал, почему не ушел, – ему ведь надо было побыть одному. Воспоминания о белом свете и смерти жгли, он не собирался их с кем-то делить. С другой стороны, ему хотелось поговорить. С кем угодно. О чем угодно.
– Принимаете ли вы извинения за мальчишество двенадцатилетней давности?
Лейтенант войск противовоздушной обороны взглянула на него.
– Как ваша жена?
– Она погибла в автомобильной катастрофе десять лет назад.
Она не отвела взгляд, но враждебность прошла. Она смущенно заморгала.
– Извините.
– Это мне надо извиниться. Двенадцать лет назад вы ждали объяснений. Или утешения. А у меня не было ни того, ни другого.
Женщина позволила себе слегка улыбнуться. В ее голубых глазах затеплилось – только ли затеплилось? – расположение.
– Вы были таким самоуверенным молодым человеком. Боюсь, тогда я могла показаться бестактной, невыдержанной. Но сейчас изменилась.
– Вы были выше тех глупых игр, в которые мы играли. Мне следовало бы это понять.
– Это обезоруживающие слова… И, думаю, мы уже достаточно обсудили этот предмет.
– Не хотите ли вы с мужем поужинать со мной сегодня, миссис Холкрофт? – Витторио услышал свои слова, но не был вполне уверен, что произнес их. Они вырвались у него совершенно неожиданно.
Она не сразу ответила, внимательно глядя на него:
– Вы и в самом деле этого хотите?
– Конечно. Я уехал из Италии в спешке, за что должен благодарить ваше правительство, равно как за эту одежду – ваших соотечественников. Я не был в Лондоне несколько лет и почти никого здесь не знаю.