Конец истории Вараку был ясен. Защитник потребовал признать у девушки временное помешательство. Ее приговорили всего лишь к нескольким годам принудительного лечения. Но уголовное дело, в котором имелись весьма неприглядные подробности, было все-таки на нее заведено. Потом жена Бромли отвезла дочь к своим родителям в штат Висконсин. Там ее жизнь постепенно нормализовалась. Она взялась за ум, встретила инженера, работавшего в одном из концернов на Среднем Западе, вышла за него замуж, родила нескольких детей.
Телефонный звонок означал, что теперь, десять лет спустя, ее прошлое может снова всплыть на поверхность. Отцу пригрозили громким скандалом, который не только испортит жизнь дочери, но и обесчестит всю семью. Чтобы этого не случилось, Пол Бромли должен был отказаться от иска и уйти в отставку.
– Нынешний муж дочери Бромли знает о ее прошлом? – спросил, подавшись вперед, Варак.
– Основное он знает. Может быть, ему неизвестны некоторые детали. Однако дело, конечно, не только в муже. Им придется сменить место жительства и начать все сначала. Но и это не поможет. Их все равно найдут.
– Разумеется, – согласился Варак. – А каким голосом говорили с Бромли по телефону?
– Шепотом…
– Это чтобы произвести большее впечатление, – заметил Варак. – Простой прием, который, однако, действует безотказно.
– Или ради маскировки. Бромли не смог определить, кто с ним говорил – женщина или мужчина.
– Понятно. А не запомнил ли он что-нибудь характерное в манере речи?
– Нет, хотя и старался уловить какие-нибудь особенности. Он по профессии бухгалтер и поэтому всегда очень внимателен. Но в данном случае он заметил, пожалуй, единственную странность – ему показалось, что голос звучал как-то механически.
– А может, речь была записана на магнитофон и просто прокручивали пленку?
– Нет, абонент реагировал на то, что говорил ему Бромли, а предвидеть ответы заранее было невозможно.
Варак снова откинулся на спинку дивана:
– Зачем он обратился к вам?
Браво долго молчал, а когда снова заговорил, в его голосе звучала какая-то грусть, как будто по непонятным даже ему самому причинам он чувствовал себя виновным в том, что случилось с Бромли:
– После выступления Бромли в сенате мне захотелось уяснить, что за человек этот чиновник средней руки, который не побоялся замахнуться на сам Пентагон. Я пригласил его пообедать.