– Очень тебе благодарен. Спасибо. Ну а сейчас твой ход, и мне бы хотелось, чтобы ты снова подумал над тем, в какой позиции находятся моя королева и твой епископ.
Филипп внимательно посмотрел на доску.
– Между ними ничего нет, – неуверенно сказал он.
– Именно.
– Ну… О! – Маленькая рука быстро схватила не подчинившегося правилам игры епископа и убрала его прочь от королевы. – Вот. Я ставлю его здесь.
Флоримон хмыкнул.
– Весьма мудро, – заметил он. – Мудро.
Он низко склонился над доской, внимательно глядя на нее сквозь облако табачного дыма; по его виду можно было подумать, что он играет с опытным шахматистом, а не с маленьким мальчиком, который даже не знает как следует правил игры.
Я посмотрела на часы – шесть часов шестнадцать минут – и с удивлением взглянула на мадам де Вальми, подозревая, что она с таким же беспокойством, как и я, следит за временем. Но она снова уронила руку на колени и смотрела на огонь в камине. Она была за сотни миль отсюда. Интересно, где… Судя по выражению ее лица, вряд ли в каком-нибудь приятном месте.
– Мадам… – сказала я.
Вздрогнув, она так быстро схватила вышивание, что уколола иглой палец.
– Простите, мадам, я вас испугала. Мне кажется, Филиппу пора подняться наверх, к себе?
Я сидела спиной к двери, поэтому не видела и не слышала, как она открылась; осознала это по тому, как быстро Филипп повернул голову, как широко раскрылись его глаза. Бархатный голос Леона де Вальми произнес:
– А, Филипп. Нет, не уходи. Карло, рад тебя видеть. Почему ты так редко бываешь у нас?
Кресло мягко катилось, чуть шелестели колеса. Появление Леона произвело ошеломляющий эффект. Филипп вскочил со скамейки и стоял, глядя на своего дядю, как птичка, завороженная взглядом змеи. Мсье Флоримон поспешно встал. Элоиза де Вальми снова уронила вышивку и быстро повернулась к мужу; когда кресло прокатилось мимо меня, я соскользнула со стула и ретировалась на свое обычное место у дальнего окна.
Не думаю, что Леон де Вальми обратил на меня хоть какое-то внимание, но Филипп заметил мой маневр. Он тоже сделал попытку удрать, но был, если можно так сказать, пригвожден к месту словами Леона:
– Нет-нет, Филипп. Мы так редко видимся! Я должен быть благодарен мсье Флоримону, из-за которого пришел сюда раньше, чем обычно. Сядь, Филипп.
Мальчик повиновался. Кресло подкатило к дивану и остановилось.