– Один у вас, два – нам с Ольгой Владимировной, – Ребров взял баллончик, Ольга взяла другой.
– А тряпки? – спросил Сережа, надевая шапку.
– Да! Тряпки! – спохватился Ребров. – В ванной.
Он зашел в ванную и вернулся с четырьмя мокрыми шерстяными тряпками:
– Вот. Всем. И будьте внимательны, пожалуйста. В левой руке, значит, сейчас – в левый карман. Теперь… поддержка?
Ольга похлопала себя по внутреннему карману куртки:
– Здесь.
Штаубе сунул руку в карман пальто:
– Да, да.
– Отлично, – Ребров надел кожаную фуражку. – Ключ?
Сережа передал ему брелок с ключом.
– Все? – Ребров посмотрел в глаза Ольги…
Она кивнула.
– Ну, двинулись, – он открыл дверь…
– С Богом, – шепнул Штаубе, вышел и стал спускаться по лестнице. Остальные спустились следом.
Во дворе Ребров с Ольгой направились к серым «жигулям», старик с мальчиком прошли через арку на улицу. Ребров завел машину, развернулся, поехал. Штаубе и Сережа подсели у разбитого газетного киоска.
– Сережа, ты сколько времени в розыске? – спросил Ребров, выруливая на Садовое кольцо.
– Три месяца и шесть дней, – ответил мальчик.
– Три месяца! – покачал головой Штаубе. – Как все быстро…
– Значит, тебя возле твоего дома каждая собака узнает, – проговорил Ребров.
– Узнает, – кивнул Сережа, – старухи на лавочке точно узнают.
– Там лавка у подъезда?
– Ничего, я его проведу, – Ольга чиркнула спичкой, закуривая.
– А может – ночью? – предложил Штаубе.
– Безумие. Весь дом спит, все слышно…
– Да проведу я его, никто не узнает!
– Ну, ну.
Проехали Зубовскую площадь и перед Крымским мостом свернули на Фрунзенскую набережную.
– Тогда вот как, – заговорил Ребров. – Сначала я пройду, потом Генрих Иваныч. А потом уже вы с Сережей.
– Как скажете, – вздохнул Штаубе.
– Сережа, теперь говори мне…
– Щас, вот «Гастроном», а следующий наш. Мой. Ага. Тогда мы здесь встанем.
Ребров свернул и припарковал машину на обочине, за бежевой «Волгой».
– Еще раз, – он повернулся. – Помните про тряпки. И поддержка, в случае. Ольга Владимировна, здесь я на вас надеюсь.
– Не беспокойся, – улыбнулась Ольга.
– Третий подъезд. Там направо, – подсказал Сережа.
Ребров вылез из машины и пошел во двор дома. Возле третьего подъезда на лавочке сидели две старухи. Он поднял воротник пальто и быстро вошел в подъезд. Поднялся по лестнице на третий этаж и встал возле мусоропровода.